и самой Морриган только предстояло привыкнуть. Подобное не редкость, когда связь вервольфа с волчьим духом, с его животным началом, особенно сильна. Поговаривали, такие, как Эддан, проводили слишком много времени в зверином обличье, с каждым днем, месяцем или годом все больше отдаляясь от человеческого в себе.
Крепкая связь с волком – второй личиной – делала их сильнее других вервольфов. Но вместе с тем они серьезно рисковали и вовсе убить в себе человека.
Тех, с кем это все же случилось, нарекли варгульфами, пусть это понятие и не приняли официально: в волчьей среде оно было оскорбительным, приравненным к ругательству, каковым для священника являются слова «демон», «дьявол» или «черт». Называя вервольфа так, собеседник говорил, что тот не властен над собственной силой. А значит, он – лишенный разума дикий зверь, подчиненный одним только инстинктам, но никак не существо древней крови.
Особенности сущности Эддана, даже отклоняющиеся от нормы, Морриган не волновали. Главное, чтобы на собраниях Камарильи он присутствовал в человеческом облике. Исключительно ради отсутствия дискомфорта… и шерсти на бежевом ковре.
Дэмьена выпад Эддана ничуть не смутил.
– Ты – да. Я обращался к остальным.
– Остальные тоже знают, что ты берсерк, – с насмешкой сказала Джамесина.
– Верно. Но я не был им от рождения. Я стал им в том самом проклятом центре.
Вервольф с рычанием задрал верхнюю губу, обнажая клык. Дэмьен напрягся, и даже Морриган не сразу поняла, что таким образом Эддан лишь демонстрирует свое удивление.
«Вервольфы, будь они неладны», – раздраженно подумала она, убирая руку с плеть-молнии на поясе.
– Как?.. – потрясенно выдохнула Брайд – еще одна бааван-ши в их компании. – Как Трибунал пошел на такое? Я понимаю – Колдуэлл или Дикая Кровь, но Трибунал…
– Трибунал использует лучшее, что придумано этим миром, все возможности нового времени, но тщательно скрывает, что большинство открытий принадлежит полуночным колдунам, – размеренно проговорила Джамесина.
Морриган нехотя с ней согласилась. Полуночные колдуны были этакой движущей силой в сфере чар. Рассветные изучили магию вдоль и поперек – хотя бы потому, что их дар был куда древнее и появился в мире вместе с Дану. Полуночники же постоянно искали новые пути, создавали все новые и новые чары, раздвигая границы и постигая новые грани собственного дара.
– Информация насчет Дэмьена – и, конечно, исследовательского центра – не должна покинуть стены этого кабинета, – отчеканила Морриган.
– Мне все равно, что об этом кто-то уз… – начал берсерк.
– Мне – нет, – отрезала она.
Не желала, чтобы и другие относились к Дэмьену так, как Бьёрклунд. Чтобы видели в нем химеру, некое искусственно созданное творение, попирающее божественные законы.
Сказать Дэмьену это Морриган, разумеется, не могла. А придумывать оправдания считала выше своего достоинства.
– Расскажи мне все, – горячо попросила – нет, потребовала – Джамесина. – Центр, выращивающий существ и людей древней крови…