протянула Медина. Впрочем, без особого недовольства.
– Ребята остаются с вами? – с беспокойством подал голос Артур.
Мне сделалось боязно. По спине прошла волна щекотливых мурашек. Оставаться? Происходящее напоминало одновременно спектакль и телевизионное шоу о необъяснимых явлениях большого города – смесь мистики и нездоровой конспирологии.
Но неразрешенные вопросы жгли изнутри. Я надеялась найти разгадку немыслимым случайностям последних дней.
– Лида, что скажешь?
Девушка, сидящая возле шкафа, впервые за весь разговор шевельнулась и посмотрела на лаборанта. Затем на нас с Васей. И снова на коллегу.
– Они не врут.
– Ну и славно. Хоть одной проблемой меньше.
Лёня поднялся, хрустнул пальцами. Медина деловито собирала волосы в хвост. Неприметный Артур молчал. В ярком свете лабораторных ламп его глаза выглядели теперь совершенно обычными. Может, в кафе мне просто показалось?
Я ничего не понимала.
– Зеркало нашли? – отводя лаборанта в сторону, тихо спросил Володя.
– Что ты меня-то спрашиваешь? Как будто я его искал! У меня и без него работы хватает, – вспыхнул Лёня, но быстро остыл. – Не нашли.
– А Ярик? – уже тише.
– Он после той ночи сам не свой. Даже Маргарита тревожится. Не понимает, что с ним. А ты знаешь Маргариту…
Володя промолчал. Не говоря больше ни слова, они с Мединой и Артуром вышли в коридор. До меня донесся гулкий звук захлопнувшейся входной двери.
В неожиданно опустевшей комнате остались мы вчетвером.
– При чем тут Русский музей? – прервал молчание Вася, указывая на ярко-зеленый прямоугольник посреди карты.
Лаборант вопросительно вскинул глаза на Лиду, но девушка спокойно кивнула.
– Его директор, Глеб Борисович Гусев, один из Хранителей города.
– Бывший, – заметила Лида.
– Да, бывший Хранитель, насколько это возможно. Он уже много лет не интересовался общими делами. Кажется, на все, кроме искусства, ему теперь плевать.
Василий задумался:
– Гусев тоже говорил мне про Хранителей.
– Кто такие Хранители? – спросила я.
– Те, кому известно даже больше нас. Хотя они просто люди. Но, пока Лида меня не поправила, скажу, что свое знание и свое бремя они несут заслуженно.
– Глеб Борисович упоминал род Хранителей, – поделился Вася. – А потом сказал такую странную фразу: «Реши насчет своего места в жизни, пока все картины не умерли». В общем-то, мы с ним встречались как раз по поводу грибковой болезни на многих полотнах в музее. Я отучился на реставратора.
– Гусев темнит, – сказала Лида, глядя на Лёню. – Сначала отказывается сотрудничать с Институтом, а сам тем временем ищет себе замену.
– Старый интриган.
– Мне только интересно, почему он? – кивнула девушка.
– Хотелось бы знать. – Василий пожал плечами.
– Выясним, – отрезал Лёня. – Сейчас есть дела поважнее.
– Пропавшие дети? – встрепенулась я.
Если полчаса назад