неожиданно для себя сказал я. – Ключ не один.
– Поясни, – попросил Лёня.
– В магической лавке была заводная кукла. Даже не так. Манекен с органами, как для уроков биологии. И он… Мне показалось, кукла разговаривала со мной. Осознанно. Она повторяла «черная вода» и «еще один ключ».
Лёня задумался. Воспользовавшись паузой, я уточнил:
– Скажи, а чисто технически возможно управлять неодушевленными предметами? Наделять их жизнью, имею в виду.
– Еще никогда никому не удавалось. Лид, ты не поможешь мне кое в чем?
– Конечно, капитан, – саркастично усмехнулась Лида. – Что надумал проверить?
– Странные слова Гусева про род Хранителей. Посмотри по нашим книгам. И на всякий случай по гербовнику.
Девушка кивнула и обратилась ко мне:
– Мне нужны твои фамилия, имя и отчество. И желательно то же самое кого-нибудь из родственников.
– Обязательно?
– Она не кредит на тебя берет.
Я помедлил:
– Красинский Василий Наумович. И Красинская Раиса Пантелеймоновна.
При упоминании директора Гусева первой на ум пришла именно бабуля.
– Интересное сочетание. Искать будет несложно.
Лида сделала заметку, оторвала стикер от стопочки и положила в карман халата.
– А нам нужно кое-куда съездить.
– Куда? – заволновалась Марго.
Лёня вздохнул:
– К человеку, которому мы, к сожалению, не поверили сразу. А он оказался прав…
Шестиэтажный дом математика Киселёва[19], автора известного учебника по алгебре и геометрии, стоял на второй линии Васильевского острова. До него мы шли пешком. Лёня, торопливо надевший длинную ветровку прямо поверх лабораторного халата, чуть забегал вперед, размашистым шагом меряя улицы.
Марго хмурилась, отчего на высоком лбу пролегала тонкая белая складочка, нервно закусывала губы и часто моргала, сумрачно глядя себе под ноги. Руки девушка прятала в кармане толстовки, сильно оттягивая его вперед так, что кофта скособочилась на ней, а шарф растрепался. Концы его болтались за спиной.
Но даже она, явно погруженная в мрачные и томительные мысли, на подходе к особняку запнулась и подняла голову, остановившись напротив парадного входа.
Несмотря на общую обшарпанность, дом сохранил следы некогда богатого убранства: львиная маска щерилась над входом слепой мордой, растительный орнамент устилал фасад, кованые перила балконов блестели облезлой позолотой в лучах выглянувшего из-за облаков солнца.
Лёня прошел в арку, потянул на себя неприметную боковую дверь. Полутемная сбитая лестница привела нас на третий этаж. Я с изумлением уставился на вереницу звонков, вделанных в стену. Под одной из кнопок висела табличка: «Миролюбовы – 3 звонка, Гореловы – 2 звонка, Давыдовы – 1 звонок».
Лёня решительно вдавил кнопку два раза. Сухая трель разнеслась в прихожей. По коридору старчески зашаркали тапочки. С надсадным то ли кряхтением, то ли скрипом дверь отворилась на лестничную клетку.