мост, и от него вплоть до янтарного пояса песчаных холмов, отделявших пруд от темно-синего залива, вода переливалась множеством оттенков – нежнейших шафранно-розовых и изумрудных, и еще других, ускользающих, которым трудно подобрать названия. Выше моста, в колеблющихся тенях елей и кленов, растущих на берегу, пруд мерцал темной водой. То там, то здесь склонялись над прудом дикие сливы, словно девушки в белых платьицах, стоящие на цыпочках и ловящие в воде собственное отражение. Из заболоченной верхней части пруда доносился звонкий, окрашенный нежной печалью лягушачий хор. На склоне из цветущего яблоневого сада выглядывал серый домик, в одном окне, хотя только начинало смеркаться, уже светился огонек.
– Это пруд Барри, – сказал Мэтью.
– О, это название мне тоже не нравится. Я назову этот пруд Озером Мерцающих Вод. Это подходящее для него название. Я знаю это по нервному трепету, если он охватывает меня, значит, название подобрано точно. Вас когда-нибудь охватывал нервный трепет?
Мэтью задумался.
– Пожалуй, да. Мне всегда не по себе, когда я вижу уродливых белых гусениц, которые копошатся в грядках огурцов. Глаза бы мои их не видели.
– Не думаю, что это вещи одного порядка. А вам как кажется? Ведь между гусеницами и озерами с мерцающей водой мало общего. А почему этот пруд называют прудом Барри?
– Думаю, из-за того, что как раз над ним стоит дом мистера Барри. Это место называется Яблоневый Косогор. Если б не тот большой куст, мы увидели бы отсюда Зеленые Крыши. Но нам надо еще переехать мост, обогнуть холм – примерно полмили осталось.
– А у мистера Барри есть дочки? Только не очень маленькие – как я примерно?
– Есть одна – лет одиннадцати. Ее зовут Диана.
– Ох! – восхищенно выдохнула девочка. – Какое прекрасное имя!
– Ну, не знаю. На мой взгляд, есть в нем что-то ужасное – языческое. Куда лучше Джейн, или Мери, или другое разумное имя. Но когда девочка родилась, у них жил учитель, родители попросили его выбрать дочке имя, он и назвал ее Диана.
– Жаль, что при моем рождении такого учителя рядом не было. О, мы уже на мосту. Сейчас закрою крепко глаза. Я всегда боюсь переезжать мосты. Каждый раз мне кажется, что, как только мы достигнем середины, мост сложится, как перочинный нож, и мы окажемся в ловушке. Поэтому я закрываю глаза. И все-таки на середине открываю, ничего не могу с собой поделать, ведь если он и правда рухнет, я должна это видеть. Какой будет веселый грохот! Мне это понравится. Сколько же замечательных вещей в мире! Ну вот и проехали. Сейчас обернусь назад. Спокойной ночи, Озеро Мерцающих Вод. Я всегда желаю спокойной ночи полюбившимся вещам точно так же, как и людям. И мне кажется, им это нравится. Вода в пруду будто улыбается мне.
Когда они въехали на следующий холм, Мэтью сказал:
– Вот мы почти и дома. Зеленые Крыши вон…
– Не говорите мне, – взволнованно перебила его девочка, останавливая уже поднятую руку и закрывая глаза, чтобы не видеть, на что он указывает. – Я попробую