повернулся в сторону Мира. – Хочу быть уверенным, что ты тот человек, который готов защища-ать, рискуя жизнью. Что ты имеешь представление о долге и о чести. Что ты облада-аешь доста-аточными мора-ально-нра-авственными ка-ачествами и охра-ана жизни моей дочери ста-анет для тебя-а первостепенной зада-ачей. Ты понима-аешь, о чем я, Миросла-ав?
– Конечно, – вновь лаконично и без единого сомнения кивнул Мир, чем опять взбесил и без того раздраженную Ладу. Что это еще были за странные высокопарные речи и к чему вел отец? Ей что, теперь принимать этого типа как родного и позволять собой командовать, как ему заблагорассудится?! А, может, еще и дружбу с ним завести или сделать его членом их большой и дружной семьи?!
– Пап, тебе не кажется, что ты… – она хотела договорить «переходишь границы», но он не дал произнести это вслух.
– Я-а повторю еще ра-аз. Никакие возражения и обсуждения на этот ра-аз не принима-аются. Начина-ая с за-автрашнего дня-а, я хочу, чтобы Миросла-ав за-автракал вместе с на-ами. Общение в непринужденной обстановке всем нам пойдет на пользу.
Ошеломленная Лада невольно хохотнула.
– В непринужденной обстановке, говоришь?.. – только и смогла выдохнуть она. – Я должна буду терпеть этого типа рядом с собой двадцать четыре на семь, куда бы я ни пошла, так теперь еще и дома я не смогу побыть одна?! Знаешь что, папа! С завтрашнего дня завтраки отменяются!
Она вскочила с места, резко отодвинув стул. Последний взгляд успела бросить на этого надутого верзилу, который так ее бесил. Ей показалось, или его губы скривились в наглой ухмылке, а в глазах на миг появился тот же дьявольский блеск, что и на кухне накануне?! У нее просто слов не хватало для возмущения! Она готова была чем-нибудь в него швырнуть, чтобы стереть с его лица это бессовестно-насмешливое выражение. Только папа уже начал бушевать, так что шансов защитить себя не осталось.
– В таком случае отменя-аются все твои платежные и кредитные ка-арты, а та-акже выдача наличных.
Лада ошарашенно округлила глаза.
– Ты хочешь, чтобы я весь день ходила голодной? – воскликнула она, переполняясь праведным гневом.
– Петр Ива-анович вполне может приготовить тебе ла-анч, чтобы ты не голода-ала, – заявил папа, соверешнно не впечатленный.
– Я не собираюсь таскать за собой коробочку с ланчем, как в первом классе!
– Тебе в принципе не меша-ало бы вернуться в первый кла-асс, потому что ведешь ты себя иногда как избалованный ребенок!
– Вот как… – прошипела она, вся вспыхивая, потому что ее чертов телохранитель прикрыл рот рукой, совершенно очевидно, скрывая за ней откровенный смешок. Впрочем, все в этой комнате сейчас, скорее всего, смеялись над ней. Она понимала, что и правда вела себя глупо, но остановиться уже не могла. – Ты можешь завтракать с кем хочешь! Можешь заменить себе семью обслуживающим персоналом! И можешь сам везде ходить со своим телохранителем, раз так чего-то боишься!
– Прошу,