грубость для меня ничего не значила. Я выше всего этого. И я не буду тратить время на обиды.
Оглядываю себя в зеркале, остаюсь довольна. Ярко‑голубой сарафан оттеняет цвет глаз, рукава‑резиночки оставляют плечи изящно открытыми. Талия кажется тоньше из‑за облегающего верха и юбки‑солнца. Распускаю волосы, слегка подкрашиваю ресницы, стараясь не переборщить с косметикой. Нельзя, чтобы он подумал, что я слишком старалась.
Улыбаюсь своему отражению в зеркале.
Теперь пусть только посмеет обидеть меня. Я ему покажу!
Трель дверного звонка заставляет мое сердце замереть, но я усилием воли принуждаю себя оставаться спокойной, пока дядя Гарольд приветствует гостей. Слышу их разговоры, доносящиеся снизу, и с любопытством затихаю у вершины лестницы. Я чувствую себя королевой бала: мои подданные ожидают внизу, с любопытством поглядывая наверх. Я начинаю спускаться. Голова высоко поднята, рука едва касается перилл. Ножки изящно перебирают ступени, обтянутые коричневым ковром.
Едва дойдя до последней из них, я замираю. Ноги прирастают к полу, не давая сделать и шага. Я ожидала, что встреча с нахалом будет волнующей, но не думала, что настолько.
– Здравствуйте! – произношу, взволнованно обращаясь к собравшимся.
Парень стоит в паре метров от меня и стоит мне громко поздороваться, медленно оборачивается. Нахальный взгляд карих глаз проходится по мне, словно лазер: от каштановой макушки, до пальчиков ног, обутых в изящные серебристые сандалии.
Вероятно, увиденное ему нравится, потому что он улыбается и вдруг совершенно неожиданно подмигивает мне.
Мне стоило больших трудов не улыбнуться в ответ. Но внутренности будто кипятком обжигает: настолько его улыбка красива и притягательна. Тогда в саду я видела лишь его силуэт, но теперь при свете дня могу рассмотреть нахала хорошенько. И с ноткой разочарования и даже досады я понимаю, что он очень красив. Даже слишком красив. Ну почему такие нахалы и негодяи всегда выглядят как суперзвезды?
Черные волосы, не темно‑русые, а именно черные, как крыло у ворона, в легком беспорядке. Возможно их растрепал ветер, или сам хозяин запустил в них руку накануне. Глубокие и проницательные карие глаза светятся лукавством и пристально изучают меня, пока я рассматриваю нашего гостя. Эти глаза обрамлены самыми черными как смоль ресницами и увенчаны такими же черными бровями. Такого выразительного и даже пронзительного взгляда мне не доводилось видеть раньше и это немного пугает.
Сегодня, по случаю званого ужина, нахал приоделся: светло‑серые брюки и белая рубашка с закатанными до локтя рукавами, удивительно ему идут. Они оттеняют его шоколадный загар, который он видимо приобрел здесь, на побережье.
Задержавшись взглядом на госте чуть дольше положенного, я смущаюсь, поняв, что выдала своё волнение.
Парень пришел не один, а в сопровождении своих родственников, а я даже не взглянула на них.
Исправляюсь. Перевожу глаза в сторону и улыбаюсь наконец. Высокий темноволосый мужчина, как две капли похожий на нахала, и полноватая смуглолицая