а не только злобные полицейские. Немцы народ культурный, воспитанный и ему обязательно подскажут, как добраться до Германии. Может быть, ещё и помогут.
Зашёл в магазин.
Девушка-продавец европейской внешности, дежурившая у входа, отшатнулась от запаха давно не мытого тела.
Никита обратился к ней на немецком: «Добрый день. Извините за беспокойство. Не могу ли я поговорить с управляющим магазина?»
Выражение брезгливого недовольства на молоденьком лице продавщицы сменили удивление, затем сомнение, серьёзные размышления… Девушке потребовалось какое-то время на раздумья: какая из мыслей в её голове правильная.
– Дитрих! – наконец крикнула она куда-то в глубь магазина.
Появился массивный мужчина лет сорока.
– Что тебе? – спросил он продавщицу. Та кивнула на Никиту, который тут же страстно и сбивчиво стал рассказывать, как жизненно важно ему добраться до Германии.
Долго слушать его не стали.
– Русский? – спросил толстяк.
Никита кивнул в ответ.
– Пошёл вон.
– Как же так?
– Тебя следовало бы поколотить, – свирепо отчеканил управляющий, – Вы, русские, испортили для европейцев весь Китай. До вашего массового появления, местные и вообразить не могли, что «белый человек» бывает нищим, голодным или бесправным. Как ты сейчас. Раньше мы были для китайцев неуязвимыми, могущественными и богатыми, за что нас всемерно уважали.
– Так что пошёл вон! Все мы здесь: немцы, англичане и другие цивилизованные люди ненавидим вас, русских беженцев, за то, что вы скинули белую расу с заслуженного пьедестала.
Баловень судьбы, медленно шаркая, покинул магазин.
Он брёл неизвестно куда. Горько думал, как сильно свалял дурака в молодости: вместо того, чтобы транжирить время на балах, умничать на приёмах, торчать в библиотеках, надо было освоить мастерство воровства или лихого разбоя. Жалок бродяга, которому воспитание не позволяет не только кого-нибудь ограбить, но хотя бы напугать.
Размышления о собственной никчёмности дожгли последние внутренние силы Никиты. Оставалось прилечь где-нибудь поудобней, на солнышке, чтобы согрело напоследок, да помереть.
Может так и случилось бы, да только речь русскую услышал. Навстречу шли какие-то тени и говорили на родном языке. Никита поднял вверх руку и слабым срывающимся голосом позвал на помощь.
Глава третья. И другие…
Никита смутно помнил, как он ведомый спутниками добрался до какого-то одноэтажного здания. Зашли в небольшую комнатку, где его уложили на деревянную кровать, застеленную мягким одеялом. Под голову подсунули маленькую подушку и накрыли ещё одним одеялом. Люди вокруг него что-то говорили по-русски, но он не хотел понимать, что именно. Если Господь вспомнил о нём и послал помощь, беспокоиться уже не о чём.
Наконец, комнатка опустела. Никита провалился в сон.
Проснулся