в меру сил былую форму.
После указа по возрастам 41—43 планку требований по состоянию здоровья снизили, а Рудокопов к тому же являлся профессиональным военным с впечатляющей выслугой лет. С одной из групп мобилизованных кресских «сорокотов» он отправился на фронт.
Петр Сомов служил артиллеристом в 50-ой механизированной дивизии. В ходе боев на реке Миус дивизия попала в окружение. Орудия остались без боеприпасов и их пришлось уничтожить. На прорыв лейтенант шел с винтовкой в руках в качестве пехотинца. Уже соединились со своими войсками, но в ходе авианалета Петру продырявило грудь осколком авиабомбы.
Наград у артиллериста не было, только нашивка за тяжелое ранение. На фронт его не берут, зато предложили место куратора учебных групп в Батальоне НВП Мануфактурного района. Сомов принял дела у Рудокопова, а тот просил передать курсантам 118-ой (как и всем остальным группам), чтобы когда дело дойдет до фронта, «не боялись проявлять разумную инициативу и действовали по обстановке».
1 июня 3763 года был обнародован указ, по которому в вооруженные силы Аларии призывались лица мужского пола, достигшие 20 лет (добровольцам разрешалось с 19-ти), а также 44—46 лет. Одновременно с этим происходило частичное разбронирование от мобилизации в категории «Б» и снижалась планка требований годности для военной службы по здоровью.
Ни маму Делира, ни Кену такие новости совершенно не обрадовали, но в Аларии для всего населения из века в век обязанности всегда были первичны по отношению к правам. И пусть похоронки в Крес шли неостановимым потоком, уклонение от мобилизации воспринималось обществом как тяжкий грех.
22 июня Соболеву исполнилось 20 лет, а 1 июля он получил повестку явиться в военкомат 3 июля. Там не было формулировки «с вещами». Значит, для получения какой-то важной информации.
Поставив в известность начальницу цеха, Делир в указанное время – 10—30 – был рядом с кабинетом военного комиссара Мануфактурного района. В комнату кроме него вошли еще двое парней, которых он не знал, тогда как между собой те были знакомы.
Райвоенком недавно сменился – теперь перед призывниками предстал плотно скроенный мужчина чуть за сорок лет с погонами подполковника егерских войск. Вместо кисти левой руки у него был протез черного цвета (вроде как деревянный), а над правым глазом на стыке лба и виска пролегал глубокий шрам. Скорее всего от пулевого ранения. Еще у военного начальника красовались усы, которые органично шли к его фигуре, форме и выражению лица. Пока стояли в коридоре Соболев изучал табличку на двери: Никандр Капикович Вепсов.
– Начну с предложения по сделке, – сказал Вепсов после положенных взаимных приветствий. – Вы пишите мне заявление с просьбой дать неделю отсрочки по семейным обстоятельствам, а взамен в день призыва в армию никто из ваших родных в радиусе 300 метров от военкомата не светится. Нервная система у меня слабая, из-за чего женских слез, рева и душераздирающих