потому что оно было созвучно со словом lover. Они могли позволить себе некоторую жеманность. Но я бы предпочла быть печенью Муна, а не любовницей.
– Я только что вернулся из кафе внизу, – сообщил он. – На выбор была сотня различных блюд, но я ел только вредное. Надеюсь, вы хорошо поели сегодня?
– Пожалуйста, – напечатала я по-английски, – прибереги эту пустую болтовню для других. Еда мешает мне сосредоточиться. Немыслимо, что нужно есть три раза в день. Имеет ли это хоть какое-то значение?
Мун начал читать комментарии, и его глаза бешено забегали по экрану. Каждый комментарий исчезал после появления следующего, обычно на другом языке. Один фанат-веган просмотрел меню кафе и теперь составлял список всех представленных в нем животных, чтобы полюбить Муна «без иллюзий». Однако мне показалось, что если бы Мун пожевал этого фаната, как тех животных из меню, то доставил бы ему массу удовольствия.
Я слышала, как под Муном шуршит простыня при малейшем движении его тела. Но он не мог слышать тысячу шуршащих простыней его поклонников по всему миру.
Я пыталась представить, что больше никого нет, что мы с Муном парим одни в этом виртуальном пространстве. Но это быстро утомило меня, особенно когда я поймала себя на мысли, следует ли мне держать рот открытым или закрытым. Дело в том, что он не мог меня видеть. Даже возможность выглядеть перед ним тупицей казалась мне невозможной привилегией.
Мун громко рассмеялся. Он слегка прикрыл один глаз. Он был единственным человеком, которого я знала, кто мог так искренне подмигивать.
– Вы не спите всю ночь, беспокоясь о том, достаточно ли я ем.
Он был прав.
– Когда мой живот исчезает, вы скучаете по нему. Но когда он появляется снова, вы скучаете по тому, как раньше торчали мои ребра. Так чего же вы на самом деле хотите?
Его вопрос был абсолютно верным.
Я энергично застучала по экрану телефона:
– Я очень надеюсь, что ты периодически пропускаешь приемы пищи. Когда ты становишься худее, твоя душа становится заметнее, она практически у тебя под кожей. Ты становишься чистым потоком энергии, словно пламя факела. Но продюсеру лучше не сажать вас на диету. Это было бы отвратительно самонадеянно. Тебе виднее, как изнурять себя. Никто не может заниматься подобным, кроме тебя самого.
Я достигла максимального количества символов, нажала «Отправить» и смотрела, как мой текст исчезает в потоке гораздо более содержательных сообщений.
– Так много английского, – рассмеялся Мун. – Мне нужно воспользоваться переводчиком. – Он повозился со своим телефоном и прищурился. – Судя по тому, что я вижу, вы либо поэты, либо идиоты. А здесь? Это даже не перевод. Это просто корейское начертание английских слов. Должно быть, у этих английских слов нет аналогов в корейском. Боже мой. Что это за непостижимую вещь вы хотите мне сказать?
Мун тихо застонал. Чувствуя, что он скоро отключится, я умоляла его опустить телефон, чтобы почувствовать его лицо еще