идущего из разлома. Его лицо, прекрасное и холодное, словно мраморное изваяние, не выражало ни единой эмоции.
Боевой ангел. Один из высших. Но кто? Кому хватило сил и безрассудства напасть на падшего?
Ответ пришёл раньше, чем я успела задать вопрос. Тэмо судорожно втянул воздух сквозь стиснутые зубы и выдохнул одно-единственное имя:
– Михаил!
Мы узнали его по старинным церковным фрескам и гравюрам из книг, что отец изучал ночи напролет. Архангел Михаил, грозный предводитель небесного воинства. Правая рука Всевышнего, великий полководец, не знающий поражений. Тот, кто низверг в бездну и пленил бессчётное множество падших.
И вот теперь он здесь. Стоит над поверженным Самюэлем, занося пылающий меч для последнего удара.
Этого не может быть. Просто не может! Но видение не желало развеиваться. Михаил был реален – невыносимо, болезненно реален. Как и скорчившаяся у его ног фигура с обломанными крыльями.
В груди что-то оборвалось и рухнуло в бездонную пропасть. Паника затопила сознание, вышибая все связные мысли.
Нет. Он не посмеет. Не убьёт…
Но архангел занёс меч над головой Самюэля, прицеливаясь. Острие клинка засияло ослепительным светом, и я поняла – ещё мгновение, и он опустится. Снесёт голову падшему одним безжалостным ударом.
Я не успела подумать. Не успела взвесить последствия. Знала лишь одно – нельзя допустить непоправимого. Нельзя позволить Михаилу убить единственного, кто может дать ответы!
Ответы… Ха. Ну я и лгунья. Дело было не в ответах. И даже не в вероятной помощи, на которую я втайне надеялась, вопреки всему.
Дело было в нём. В Самюэле. В том, как сжималось сердце при виде его искалеченного тела. В том, какой невыносимой казалась мысль о его смерти.
Глупо. Безрассудно. Но я не могла иначе.
И, повинуясь животному инстинкту, рванула вперёд – прочь из объятий брата, навстречу архангелу с занесённым мечом.
– Нет! – раздался мой отчаянный крик. – Не смей!
Миг – и я уже стояла между Михаилом и его жертвой, раскинув руки в стороны. Словно жалкая пародия на ангельские крылья, закрывающие падшего от небесного гнева.
Архангел замер, впившись в меня ледяным взглядом. На прекрасном лице отразилось изумление пополам с брезгливым недоумением.
– Отойди, дитя, – произнёс он звучным, лишённым эмоций голосом. – Не мешай вершиться правосудию.
Я стиснула зубы, чувствуя, как колотится сердце. Страх и ярость смешались в душе, вскипели, прорвались наружу сбивчивым выкриком:
– Нет! Я… я не позволю тебе убить его! Только через мой труп!
И, выхватив из кармана нож, я направила жалкое лезвие прямо в грудь архангелу.
Глупо. Невероятно глупо. Но лучше уж так, чем стоять и смотреть, как Самюэль умирает у моих ног. Пусть лучше Михаил убьёт меня. Это будет быстрее и милосерднее.
Архангел скривил губы в презрительной усмешке. Правая рука с мечом стремительно взметнулась вверх.
В последний миг, когда