как и намеревался один, точнее сам с собой. – Позвони только нам с папой вечером, а то мы волнуемся. Ты два дня не отвечал на наши звонки, потому я и приехала, чтобы тебя проверить.
Шорох перешел в слабое шелестение, так уж Анна Леонидовна бесшумно разворачивалась, покидая комнату, боясь разбудить своего великовозрастного сыночка. Впрочем, ее движение слегка отдавались поступью ног по ламинату пола. Она, конечно же, ожидала, что я проснусь, остановлю ее, может даже поговорю.
Но я не остановил. Не окрикнул и даже не подал виду, что слышал ее, видел. А все потому как хотел остаться в квартире один!
Глава вторая
Такое желание, побыть одному, появилось у меня сравнительно недавно. Однако предшествовало тому (это я осознаю) достаточный временной промежуток. В котором я искал работу, ел, пил, спал, имел близость с моей бывшей, выяснял отношения с ней, разводился, спорил с родителями и начальством.
Одним словом – жил!
Хорошо ли, плохо ли… Просто-напросто жил, как и миллиарды других людей населяющих голубую планету Земля, проживающих рядом или совсем удаленно, на соседнем континенте Африка.
Естественно, что жил я по большей степени не задумываясь о смысле жизни, скоротечности времени. И в том возможно черпал свое счастье. Потому как если человек не умеет любить или не знает данное чувство, он не задумывается о завтрашнем дне, не беспокоиться за близких, не старается окружить их заботой, попечением. Несомненно, возводя свои желания и мечты в приоритет исполнения, и тем самым неизменно демонстрируя собственный эгоизм. И как итог в том предпочтении личных интересов над интересами родных, друзей черпая спокойствие и счастье.
Я бы таким и остался. Спокойным, холодным эгоистом. Бессердечным, как еще можно выразиться, если бы порядка двух лет назад не стал видеть необычные сны. И вместе с ними не то, чтобы меняться, первоначально лишь задумываться.
Джим Рон, американский оратор, автор многочисленных книг по психологии, когда-то сказал: «За одну ночь нельзя изменить жизнь, но можно изменить свои мысли так, что они навсегда изменят твою жизнь». Это, естественно, звучало слишком амбициозно, но стало похоже на правду. Только в моем случае мне понадобилась не одна ночь, а не меньше этак пятисот. Хотя говорить, что у меня изменились мысли, было бы тоже неправильно, просто с течением тех снов, очень медленно, неспешно менялся я. Сначала отдаляясь от родителей, супруги, друзей. Потом замыкаясь в себе, своих мыслях, ощущениях. И вот я подошел к тому периоду, рубежу, когда просто-напросто наблюдать сами сны стало для меня слишком малым. Мне хотелось, желалось большего. И мне казалось…
Нет! Я был уверен, что это большее могу сделать…
Однако если говорить о самих снах, то их можно было обрисовать сравнением – странные.
Сны мои и впрямь были необычными. Эту необычность создавало мое в них нахождение. Когда не то, чтобы ты