этого всем стало не до меня. Адепты попытались спешно распихать по углам следы недавнего кутежа. Карты и бутылка перекочевали под стол. Но это не помогло. За моей спиной раздался холодный голос:
– Я все видел. Гест, Бранд, Атли – три смены на уборку лестницы вне очереди за употребление спиртного. Агмунд, Оттар, Рауд – неделя на кухне за азартные игры. И каждому три раза переписать правила поведения в общежитии. Все главы.
Обернувшись, я смогла лицезреть своего куратора. Его фигура источала холод. Шестеро названных парней застонали. Вестейн обратил на меня взгляд и припечатал:
– Ты здесь жить не будешь. Идем.
С этими словами он развернулся и направился к выходу. Я последовала за ним. Прощальные взгляды парней были мрачными. Если бы не я, куратор бы не заглянул в общежитие. И кутеж остался бы незамеченным. По моей вине они получили наказание. Ох, чую, мне это еще припомнят. Неудачное знакомство вышло…
Покидать казарму было немного жаль. Несмотря на не очень приятное первое знакомство, там было тепло. А теперь снова пришлось тащиться по морозу, на этот раз вслед за куратором. Мы обогнули казарму, и впереди замаячила гора.
Через минуту мы стояли между двух каменных фонарей у подножия чисто выметенной лестницы. Вестейн щелкнул пальцами, и шарик чистого белого света вылетел из правого фонаря. Куратор шагнул на лестницу, и фонарь поплыл следом, освещая нам путь.
Через несколько минут я уже безумно сочувствовала неизвестным Гесту, Бранду и Атли. Не было сомнений, что их наказанием стала уборка от снега именно этой лестницы. Она и не думала кончаться. Мы все шли и шли. Я два раза пыталась начать считать ступени со скуки, но оба раза сбивалась. Лестница оказалась совершенно прямой и круто поднималась в гору.
К тому времени, как впереди замаячила вершина, я запыхалась и замерзла, как собака. А еще тихо ненавидела своего куратора, который не воспользовался портальным кольцом, чтобы перенести нас на вершину. Что это за издевательство?! Надеется, что теперь я сама сбегу отсюда? Не дождется!
К счастью, в этот момент мы остановились перед небольшим одноэтажным зданием. Магический фонарь завис над двустворчатой дверью, украшенной красивой резьбой. Куратор толкнул створку и галантно пропустил меня вперед. Я вошла и оказалась в небольшом пустом коридоре. Двери здесь тоже было три.
Куратор указал на левую, затем на правую и сказал:
– Здесь ты будешь жить. Там – ванная.
Из-за третьей двери донеслось какое-то подозрительное шкрябание. Я указала на нее и подозрительно спросила:
– А что там? Кладовка с крысами?
Вестейн укоризненно посмотрел на меня и, повысив голос, объяснил:
– А здесь у нас карцер для провинившихся адептов. И, кажется, им пора накинуть еще пару дней отсидки.
За дверью воцарилась виноватая тишина. Я с ужасом посмотрела на куратора. Карцер? Нравы здесь не только дремучие, но и суровые.
Вестейн повелительно указал на левую дверь, и я покорно вошла в свою комнату. Ну и холод здесь! Пол устлан какими-то циновками,