но получалось плохо: ямочки на щеках нет-нет, а выдавали её веселье. Паша расслабился и, рассмеявшись, взял девушку за руку и повёл в дом.
Удобно устроившись в креслах гостиной, они изучающе посмотрели друг на друга.
«Действительно хороша», – подумал Павел.
– Ну рассказывай, Гликерия: как развлекается молодёжь стольного города Остёр? – Павел достал из нагрудного кармана джинсовой куртки пачку «Мальборо» и закурил.
– Дай и мне, – Лика взяла сигарету из руки Павла, немного задержав её в своей.
– Ты что, куришь?
– Да нет, балуюсь иногда, когда нервничаю. А сейчас я нервничаю… – Лика неумело затянулась, слегка закашлялась и откинулась на спинку кресла. – Мало что могу поведать тебе, мой юный друг, о досуге нашей «слабо позолоченной молодёжи». Последнее время много занимаюсь: сам понимаешь, выпускные в школе, вступительные в институт… Так, иногда встречаюсь с подружками, пару раз заходила в клуб на танцы, но быстро уносила ноги от наших ухажёров. Не вдохновляют… – Лика бросила в пепельницу недокуренную сигарету.
– Ну насчёт института можешь не беспокоиться: Гарик или Платов-старший уж куда-нибудь тебя пристроят.
– Хочу сама. И не «куда-нибудь», а изучать иностранные языки, лучше сразу несколько.
Лика рубанула рукой воздух, как бы отметая любые разговоры на эту тему.
– А вот о тебе, красавчик, наслышана очень много.
– Надеюсь, хорошего.
– Не сказала бы…
– А откуда информация?
– Подруги рассказывают. О вашей компании весь Киев судачит.
– Лихих компаний нынче хоть пруд пруди.
– Не скромничай, Паша: такая наглая и безнаказанная, как ваша, наверное, единственная на всей Украине. Хотя и о тебе я наслушалась немало.
– И что же?
Лика сразу посуровела, на долю секунды словно став старше:
– А то, что ты стал много пить. Что, кроме карт и загулов, ничем больше не интересуешься, даже футболом. И как это всё выдерживает Наташа? – Лика с облегчением выдохнула, как будто освободившись от тяжёлого душевного груза.
– Она и не выдерживает – она участвует, и не без удовольствия, прямо скажем… Приятно, когда твоя девушка – твой хороший друг. Как-то у нас всё спокойно стало, без шекспировских страстей…
Лицо Лики просветлело.
– Но в общем ты права. Живу какой-то не своей жизнью. И вырваться из этого порочного круга непросто. Поэтому и приехал сюда. Может, получится? А, княжна?
Лика резко встала, села совсем рядом с Пашей, взяла его за руку. Нежно обняв опешившего Платова, она стала целовать его в лицо, шею, волосы, тихо шепча ему в ухо:
– Получится, обязательно получится.
Павел почувствовал, что теряет контроль над собой. Мысли перескакивали, как кадры фильма, склеенные из разных частей жизни. Наташа, целующая его в щёку. Маленькая Лика, играющая в песочнице, её отец Гарик, всегда приветливый и гостеприимный, почему-то свой последний матч за «Динамо» и…
Лика