чужим контролем, если собирается править Японией.
Валиньяно ткнул пальцем в мою сторону, и Амброзиу ошеломленно умолк.
– Говори, – распорядился Валиньяно.
– Я ничего не говорил, – неуверенно возразил я.
– Вот именно. Мы достаточно долго путешествовали вместе, чтобы я видел, когда у тебя чешется язык, и пытаться не обращать на это внимания слишком утомительно. Говори.
– Брат Амброзиу, – начал я, не обращая внимания, как он чуть поморщился от отвращения, когда Валиньяно позволил мне обратиться к нему. – В чем ценность горы Фудзи? Ее положение не кажется стратегически важным.
Амброзиу скрипнул зубами, но ответил:
– Гора Фудзи не имеет стратегического значения, но очень важна с культурной точки зрения. Она важна для местных жителей как символ.
– Значит, он не просто стремится к завоеванию, – задумался я. – Он хочет, чтобы люди приняли его власть по своей воле.
Брат Амброзиу отмахнулся от моих слов и продолжил:
– Нобунага близок к своей цели объединить Японию. Он уже занял важнейшие города Киото и Сакаи. В ближайшие месяцы он, скорее всего, выступит против Ига и, если добьется там успеха, постарается добить клан Такэда.
Он замолчал и оторвался от карты, махнув рукой с таким видом, словно изучать ее бесполезно, потому что она меняется слишком часто.
– Единственная сила, действительно способная оказать сопротивление, это клан Мори на западе. Другие не обладают ни силами, ни сплоченностью, ни средствами, чтобы организовать успешную оборону. Война между Ода и Мори неизбежна. После победы в ней ничто не помешает Нобунаге объединить Японию.
Отец Валиньяно спокойно разглядывал карту, никак не реагируя на рассказ, но я видел, что он внимательно слушает, оценивает ландшафт и просчитывает возможности для церкви.
– Каково его отношение к нашей миссии?
Священник покосился на меня, словно надеясь, что меня отошлют.
– Мне кажется, дела церковные следует обсуждать…
– Дела церковные мы будем обсуждать там и тогда, когда у меня возникнут вопросы, касающиеся их, – спокойно произнес Валиньяно, даже не подняв головы, чтобы посмотреть на Амброзиу.
Я еле сдерживал улыбку. Священник стал еще осторожнее.
– Я бы сказал, что он… относится терпимо. Он отказался принять христианство или креститься. Но… Мы ведь писали вам о том синтоистском священнике, Нитидзё?
– Да. Он продолжает досаждать?
– Больше нет. Он убедил императора запретить христианство, но вмешался Нобунага. Он распорядился, чтобы Нитидзё вступил в диспут с нашим отцом Фроишем по богословским вопросам. Увы, я не смог присутствовать, но, говорят, отец Фроиш проявил себя великолепно. Нобунага оспорил указ императора, а Нитидзё… покарали. Также следует отметить, что Нобунага был особенно суров с буддистскими монахами, которые оказывают ему сопротивление. Он сжег их храм на