сапогах. Оказавшись на чужой планете, плохо понимаешь, как надо реагировать на подобные приглашения. Я растерялся. Но незнакомец по-своему понял моё смущение:
– Не сюда, конечно, – ко мне, в радиорубку. Вон она. Дождь начинается, а ты в кроссовках. Промокнешь…
Я кивнул. Оказывается, инопланетяне тоже стараются спрятаться от дождя. Это нас сближало.
Мы пошли по грунтовке в сторону обитого железом зелёного фургона, который бородач назвал радиорубкой. Судя по спущенным и обмякшим колёсам, посёлок был местом его вечной стоянки.
Хозяин открыл дверь, поднялся в фургон. Изнутри раздался щелчок, а следом ещё один. В каморке появился свет.
– Напряжение надо сбрасывать, чтобы на приборы не влияло, – пояснил он.
Я тоже вошёл в радиорубку.
– Сейчас на связь выйду, и будем чай пить… – он сел перед здоровой радиостанцией, щёлкнул тумблером туда-сюда и повернулся в мою сторону. – Меня вообще Борисом зовут, – он улыбнулся и протянул руку.
– А я Ваня… – я тоже протянул руку.
– Ну, вот и познакомились!
Он вскипятил электрический чайник, достал с полки большие оранжевые кружки в белых кругах по бокам, коробку с кусковым сахаром, маленькую миску с печеньем и конфетами.
– Ну, как тебе тут у нас?
Я не знал, что ответить.
– Как-то грустно, разруха кругом, всё ржавое и старое…
Бородач немного помолчал.
– Да, с непривычки тоску нагоняет. Я, когда сюда приехал, тоже загрустил. Ну, да мне особо выбирать не приходилось… А потом привык.
Борис налил чая. Такого густого, что я даже поморщился от горечи.
– Извини, это я по привычке. Налил как себе… Добавь сахара, тогда вкусно будет.
Мы сидели за его рабочим столом. Со всех сторон нас окружали приборы с широкими пучеглазыми экранчиками, дрожащими стрелками, бегающими жёлтыми волнистыми линиями. Иногда в приборах что-то переключалось и они начинали урчать, как живые.
Чай действительно оказался вкусным.
– Тут вообще-то много всякого интересного. Человек, конечно, погадил вокруг. Такая уж у него натура. Но природа здесь необидчива. Всё принимает, всё прощает…
В радиорубке было тепло. Дождь за окном начался и уже прошёл.
Борис поставил чашку на край стола, собрал ладонью крошки и аккуратно ссыпал их в рот.
– Так что ты погоди грустить, ещё освоишься…
После дождя наступила весна. Это произошло внезапно, в один момент, словно по волшебству. Я это сразу почувствовал, когда вышел из радиорубки. Весна, и всё тут. И вот уже ветер, не утратив своей силы, стал тёплым и мягким. Земля точно вздохнула, не боясь заморозков. И действительно, уже на следующий день на кустиках появились осторожные листочки. Они ещё чуть медлили, словно не верили до конца, что можно выбираться на свет, но в считаные дни сопки начали превращаться в зелёный ковёр, а серые скалы и грязные снежники в ложбинах уже не казались приговором всей моей жизни.
Нигде так не