особенного не сказали, но откуда-то появилось чувство близости, на которое дома никогда не хватало времени. Всегда куда-то бежали, торопились, и не было получаса просто вместе помолчать.
Когда мы закончили, действительно получилось хорошо. В комнате стало светлее. На обоях не было никаких подтёков и жирных пятен. Ошмётки старой бумаги больше не свисали сверху и не пузырились внизу.
– Ещё бы унитаз заменить, – проговорил отец. – Чтобы уж совсем по-человечески стало. Как думаешь?
На следующий день отец вернулся поздно. Зато счастливым-счастливым. Он стоял на пороге в обнимку с белым унитазом.
– Новый! На складе валялся. Говорят, лет пятнадцать назад привезли, когда тут ремонты собирались делать. А потом всё бросили…
Отец поставил фаянс посреди комнаты и с любовью посмотрел на него:
– Удивительно, что уцелел… А вот теперь пригодится…
От этой картины мне стало весело. Как-то по-дурацки всё выглядело. Мы с отцом на краю земли. Холодно, дождь за окном. А мы в центре комнаты унитаз поставили и радуемся.
Отец нагнулся к коробке, пытаясь что-то прочитать на гофрированном картоне:
– Я же говорил – классная вещь! Всё-таки умели раньше делать!
Мой котёл
Постепенно мои прогулки по посёлку и его окрестностям вошли в привычку. Я уже не сидел дома в тоскливом и бесполезном унынии.
Выйдя на улицу в очередной раз, тут же столкнулся с молодым парнем из геологов. Я поздоровался.
– Слушай, ты топить умеешь? – спросил он.
– Топить? Печку? Нет! – испуганно ответил я.
Парня это не смутило:
– Не печку, а котёл. Значит, самое время научиться! Мужик ты или нет?
– Мужик… – неуверенно ответил я.
– Тогда выручай. Я там один сейчас, остальные на выезде, а разорваться не получается: и еду готовить надо, и огонь поддерживать.
Я плотнее застегнул бушлат, с которым теперь не расставался, и пошёл за парнем в котельную.
Наклонившись вперёд и опершись на колени, парень смотрел в топку:
– Короче, следи, чтобы, во‑первых, не погасло, а во‑вторых, сильно не разгоняй, а то я там наверху ничего не смогу сделать.
Я кивнул:
– Попробую!
Парень ушёл, а я остался один на один с огнём и топкой. Я очень нервничал. Для начала взялся за лопату – тяжёлую, с широким совком, покрытую слоем чёрной пыли. Зачерпнул уголь из кучи, сваленной рядом со входом, и кинул в огонь. Уголь вспыхнул, обдав меня волной жаркого воздуха. Я быстро пошёл за следующей партией. Потом ещё, и ещё, и ещё. По лбу и щекам потекли струйки пота. Я скинул бушлат и остался в одной рубашке. Мне очень не хотелось услышать, что я не справился, не смог сохранить огонь.
– Эй, хорош! Тормози, а то взлетим! Ты же не на паровозных гонках! – парень стоял в дверях и размахивал руками.
Я вдруг почувствовал, что в его словах нет ни капли высокомерия, хотя он и разговаривает с младшим. Это мне очень нравилось. Парень заглянул в топку:
– Раскидай немного уголь,