в рамку.
Анна бросила фотографию обратно в коробку, хлопнула по дивану ладонью.
«Не стоило сюда приезжать, – подумала она. – Глупая, глупая! С чего я решила, что это какой-то знак? Кто вообще верит в знаки, когда тебе почти тридцать?»
Проверяя почту в свой последний день в мюнхенской квартире, она заметила ярко-синий буклет, на котором причудливыми буквами было написано: «Возвращайся туда, где тебе всегда хорошо». Анна так и не поняла, что это была за реклама, но слова засели в ее голове. И путешествие в Бонн показалось ей хорошей идеей. Что ей было терять? С работы, которой она посвятила несколько лет жизни, ее уволили, заменив кем-то молодым и квалифицированным. «Очень жаль, но у тебя самые низкие показатели продаж, – с поддельным сочувствием сказал директор их интернет-магазина. – Нам нужен тот, кто будет повышать наши доходы. И любить двери.»
«Пошел ты к черту!» – подумала Анна, но вслух сказала:
– Приятно было вместе работать…
А сразу после этого она узнала, что Маттэо, с которым они были вместе еще с университета и собирались вот-вот пожениться, изменяет ей.
В тот день она рано возвращалась домой. Мысли о работе не давали ей покоя, она несколько раз набирала номер Маттэо, но тот не отвечал. А подойдя к дому, Анна вдруг увидела его в обнимку с длинноногой брюнеткой. Сначала она решила, что ей показалось, но потом он повернулся, чтобы поцеловать незнакомку, и земля ушла у нее из-под ног. Она замерла, не зная, что делать дальше.
Уже был выбран день свадьбы – в январе, уже куплено платье… Она разорвала помолвку и, хотя Маттэо клялся ей в любви и умолял остаться, в тот же день ушла от него.
Забравшись с ногами на диван, Анна обхватила колени руками, уткнулась в них лицом. Ей не хватило ни сил, ни смелости рассказать обо всем маме и Францу. Зато хватило, чтобы отправиться в Бонн по велению какой-то бумажки.
«Перестань себя жалеть! – пронеслось у нее в голове. – От этого твои проблемы никуда не денутся».
Она вновь взглянула на коробку, потянулась за каким-то конвертом. Вытряхнула из него листок и узнала свой кривой детский почерк. Это было ее письмо Вайнахтсману, немецкому Санта-Клаусу. Бабушка Милли обещала отдать письмо ему в руки.
В письме Анна рассказывала, что целый год примерно вела себя и хорошо училась, поэтому кто, как не она, заслуживает получить огромный мешок конфет. И она больше не картавит, как доктор Херц и обещал в прошлом году. Так что теперь она сможет стать ведущей новостей или какого-нибудь развлекательного шоу. А еще она слишком коротко подстриглась, и теперь ее светлые волосы завиваются и она похожа на барашка, поэтому хорошо бы, чтобы они поскорее отрасли обратно. И, конечно же, просила таксу, хотя Франц назвал эту породу «коротколапым недоразумением».
Анна отложила письмо. Нет, все-таки не стоило сюда приезжать.
«Никакой это был не знак, – подумала она, вставая с дивана. – Я надеялась, что полегчает, когда окажусь в любимом месте,