забавой.
– Сереженька…
– Катя, я просто не могу, я задыхаюсь… Я тут задыхаюсь!
Он отвернулся. Катя встала, подошла к нему, обняла за плечи.
– Тебе вина налить? – спросил Мещерский.
– Налей.
Красное вино.
Мещерский после бокала смотрел так, словно хотел прожечь в ней дыру.
– Что скажешь?
– Сережа, я…
– Или мы совсем уже долбаные идиоты? Что с нами со всеми стало?!
– Мы не идиоты. Ты-то уж точно не идиот.
Мещерский не отрывал от нее горящего взора.
– Я вас любил, – сказал он.
Катя умолкла.
– Я вас любил… Любовь еще, быть может, в душе моей угасла не совсем, но…
– Сереж, мы сейчас поедим твою пасту, может, даже еще выпьем. И я тебе расскажу о деле, которое там, на Таганке.
Он умолк. Отвернулся.
Потом обернулся. Вроде бы снова прежний Сережка Мещерский.
– И что там на Таганке?
– Это ближе к Рогожской. Безымянный переулок.
– Не бывал там.
– И я тоже.
– И что там, в этом Безымянном переулке, стряслось?
– Там наши проводили задержание. А этот тип ударился в бега по крышам и вдруг провалился как сквозь землю. И в результате там наши нашли… могилу.
– Могилу?
– Старую могилу.
– Снова здорово! – Мещерский вылил соус из банки на пасту и разложил все это по тарелкам.
– Полную тайн, – подытожила Катя.
Она не могла видеть его таким… Как бы это слово лучше подобрать… отчаявшимся, что ли… замкнувшимся в своей скорлупе. Она пыталась разбить эту скорлупу. Ну хоть как-то, хоть чем-то!
– Я туда опять поеду, вечером попозже, – сказала она. – Там эксперты. Может, что-то прояснится.
– Тебя, как всегда, гложет профессиональное любопытство?
– Да, Сереженька. Этим только я и спасаюсь, чтобы не задохнуться.
Он заботливо посыпал ей пасту сыром. Потер небритый подбородок.
– На чем ты поедешь?
– Такси вызову. – Катя беспечно тряхнула волосами.
– У меня машина на стоянке, на набережной.
– Ты хочешь поехать со мной?
– Я не могу допустить, чтобы ты ночью ехала одна смотреть какую-то могилу.
Катя подумала – рыцарство у Мещерского в крови. В этом его стержень – он рыцарь.
Но Мещерский тут же добавил:
– Вадька с меня шкуру спустит, если узнает, что я отпустил тебя куда-то ночью, одну, искать каких-то могильных приключений.
Муж – Вадим Кравченко, по домашнему прозвищу Драгоценный, – далеко. А тень его все тут! Рядышком!
Катя не стала спрашивать: он тебе звонит? О чем вы там с ним беседуете?
– Я тебе сейчас расскажу все по порядку. – Она завела свою прежнюю шарманку. – Чтобы ты был в курсе, как и я.
Мещерский пожал плечами. Сначала вяло и равнодушно. Но Катя начала рассказывать про погоню. И как патрульный крикнул из той дыры: тут черепа!
И