Пожиратель лотоса.
– Ездишь как баран.
Парень наконец заметил Антона и улыбнулся, будто старому другу. Поманил к себе, будто знал, что Антон душу готов продать за минутку покоя. Но парень доверия не внушил.
– Вот и сиди так, пока не отпустит, – Антон сплюнул в сухой грунт и направился обратно к машине.
По радио гоняли набившую оскомину Натали и ее ветер, что нагоняет беду, но песня вскоре сменилась обрывистым треском. На трассу с двух сторон наступали шеренги сосен. По встречной неслись фуры с исполинскими головами.
Антон взглянул в зеркало заднего вида и нахмурился.
– Да он издевается.
«Цивик» его вновь нагнал. Поравнявшись с «нисаном», псих опустил стекло и прокричал:
– Эй, брат! Скажи, в чем свобода?
Антон сделал вид, что не слышит. Не брат я тебе, обкурыш долбанный. Чего привязался? Принял его остановку за первый шаг к дружбе? Жаль дурака. Давай, кати отсюда быстрее, ты же на встречке и себя угробишь, и меня заодно.
– Сейчас покажу! – и «цивик» умчался вдаль с яростным рыком.
По черному небу рассыпались хлебные крошки звезд, осмелели вдали от города. На развилке Антон, подумав, свернул к тихому немому поселку: ехать дольше, зато дорога узка и безлюдна – хвост он заметит издалека. Если уж тогда никого, – значит, свобода.
В свежесть ночного воздуха вплетались нотки бензина и гари. За поворотом плясали всполохи света, словно разбушевался лесной пожар. Столб дыма Антон заметил давно, но не придал значения, теперь же занервничал: древний как мир страх огня заставил крепче вцепиться в руль.
Потом он ударил по тормозам и сидел пару минут, не смея отвести взгляд от страшного зрелища.
Пламя лизало кузов знакомого «цивика», хозяйничало внутри. Колеса беспомощно уставились в небо. Ствол сосны с отметиной от удара завалился набок, и огонь уже занялся маслянистой корой.
Доездился.
Повинуясь странной тяге, Антон покинул машину. Лицо обдало жаром. Обошел змеившиеся по асфальту потеки топлива. Под ногами хрустели осколки – мелкие брызги огня. Борясь с тошнотой и страхом, он смотрел в охваченные пламенем недра покореженного металла. Еще час назад человек был жив, и вот его уже нет. Возможно, псих сам хотел такого итога, что он там мычал про свободу? Вряд ли его будут искать и рыдать по утрате: таких дома не то чтобы ждут. В любом случае узнать, кем он был, будет непросто: документы наверняка сгорели вместе с телом…
– Свобода, говоришь?
Антон потянулся к карману брюк, достал документы и поднес к пламени.
– Гори, гори ясно…
Он потушил занявшийся огонь, когда страницы обгорели настолько, что еще можно было разобрать имя; бросил паспорт в сторону от машины, права – чуть ближе, будто при ударе документы выпали из бардачка или нагрудного кармана, пролетев сквозь лопнувшие от жара стекла автомобиля.
Версия маловероятная, но Антон знал, чем ее подкрепить. Залезть в базу и сменить владельца задним