скребущее осело в глубине души и постоянно напоминало о себе.
Просидев еще полчаса и, так и не выжав из себя ни строчки, я решила спуститься на кухню и сделать чаю.
Желания выходить из комнаты тоже не было. Я знала, что могу встретить Ретта в любую минуту.
Взгляд упал на почтовую шкатулку. Надо же, а я о ней совсем забыла, хотя с нетерпением ждала ответ. Тирел обещал, что не станет задерживаться с ответами, однако, откинув крышку, я уставилась в пустоту. Мое письмо ушло в организацию, а вот обратного я не дождалась.
Руки сжали почтовик, и острые деревянные уголки впились в тонкую кожу.
И вот так всегда. Почему неприятности обязательно должны приходить все вместе?
Я покинула спальню с полной уверенностью, что как только встречу Ретта, то улыбнусь ему. Сухо, исключительно из вежливости. Но, услышав за поворотом шаги, метнулась в противоположном направлении.
Дневной свет с трудом пробивался сквозь сухие прутья плюща, затянувшие окна, но света все равно хватило, чтобы в конце коридора заметить ответвление, которое я не видела в первый день приезда.
Не думая, нырнула в обнаруженный проход и осмотрелась. Этот коридор был уже темнее, теснее. На полу лежал тусклый, выцветший ковер, который явно принесли сюда, когда он отработал своё в более оживленной комнате.
Видимо, проход предназначался для прислуги. Судя по внешнему виду здания, строился дом в те времена, когда не только королевские особы, но и просто зажиточные граждане не мыслили своей жизни без толпы горничных, лакеев и кухарок.
Любовь к старинной архитектуре позволила мне ненадолго забыться. Из головы вылетели все мысли о больной старушке Флимм, о красавчике Ретте. Гадёныше Ретте, но все равно красавчике.
Идея написать статью о городе мгновенно переросла в нечто большее. Ведь можно не ограничиваться рассказом о жителях, а захватить и дом. Но кому, кроме меня, это будет интересно? Да и неважно. Меня все равно уже наверняка уволили, а когда найду работу в новом журнале, то мне могут и не дать колонку. Напишу статью для себя. На память.
Кроме того, пока исследую каждый уголок, то реже буду видеться с Реттом. Как ни посмотри, сплошные плюсы. Так что, забыв о чае, я устремилась вперед.
Коридор действительно вел в помещения для прислуги. Добравшись до конца, я уткнулась в массивную дубовую дверь, обшитую металлическими пластинами. Отодвинула засов, с силой потянула за ручку, и дверь отворилась, душераздирающе проскрежетав по доскам.
За ней обнаружилось просторное помещение с низким потолком. Полотна паутины свисали до самого пола, и только силой воли я убедила себя в отсутствии здесь пауков. Насекомых я не боялась, нет… Недолюбливала, скажем так.
Из гостиной – а это наверняка была гостиная для отдыха слуг – вело еще две двери. За одной оказалась лестница, спиралью убегающая вверх и вниз. Я постояла на лестничной площадке, разглядывая каменные ступени и покосившиеся перила. Окна здесь не предусматривались, и темнота скрывала детали.
В следующем коридоре