был более покладистым и кротким. Ее воспитывала бабушка, родители погибли, когда она еще была маленькой. А последние полгода до катастрофы Настя и вовсе жила одна – бабушка находилась в хосписе.
– У меня уже все отболело, – грустно улыбалась она, когда я спрашивала у нее, почему она такая спокойная.
Мне казалось, что должно быть наоборот. Трудная жизнь, сиротство превращают в замкнутого и сурового человека, но в нашей паре жёстче выглядела я, хоть и выросла в полной любящей семье.
Аня не оставила работу, хоть и ее убрали из расписания. Помогала нам и на кухне, и в теплицах, и с мытьем коридоров.
Расписание менялось каждый месяц. Десяток девушек и парней, живущих в одном блоке, перебрасывали с места на место. Женскому полу доставалась сугубо «бабская» работа. Стирка, глажка, готовка, мытье полов, словно у нас не хватает мозгов на более сложные задачи.
Вот, к примеру, Павел уже полгода работает за пультом термоядерной мини-электростанции, а Дмитрий занят рекомбинаторами кислорода и водорода. Я тоже могла бы этим заниматься, ведь я химик и отлично разбираюсь в расщеплении отработанного воздуха и восстановлении элементов в нужных пропорциях. Я могла бы культивировать продукты, или смешивать удобрения, или создавать лекарства – нас постоянно пичкают витаминами, которые мы не дополучаем, живя под землей. И еще масса других «или».
Но руководители бункера словно издеваются – приучают девушек к примитивной жизни в каменном веке. Зачем тогда отбирали отличников? Взяли бы самых крепких, умеющих и коня на скаку, и в горящую избу…
Даже наша небогатая по меркам Москвы семья могла себе позволить робота для уборки. Дома я никогда не мыла ни полы, ни посуду – всем занимался он. Повара у нас не было, он стоил гораздо дороже из-за высокоточных пальцев-манипуляторов. Да и мама отказывалась его покупать. Говорила, что готовить лучше ее все равно никто не сможет. И была абсолютно права – соседи иногда угощали нас пирогами, которые пек их «Мультиповар», мамины были гораздо вкуснее.
Ни за что не поверю, что руководители бункера не захватили с собой андроидов. В последние года их производили сотнями тысяч в год, как и виртуальные смартфоны. Значит, зажали.
– Нет, – не соглашалась со мной Настя, когда я бурчала по поводу мытья полов в бесконечных коридорах жилого сектора. – Скорее придерживают их для выхода на поверхность. Руководители правы – работа, особенно руками, избавляет от многих ненужных мыслей. Да и что бы мы все делали, если бы не она? Сидели в своих комнатах и пялились в потолок? А так – у каждого есть занятие, все при деле. А от физической усталости лучше спится…
А ведь на права. С этой стороны я проблему не рассматривала. Просто я по-прежнему еще жила в прошлом, там, где светит солнце и растет трава, где жизнь течет спокойно и счастливо, где родители с братом сидят на кухне и едят блинчики с вареньем.
Глава 2
Мое будущее до катастрофы казалось ясным и понятным. Я знала, чем