листву ногой.
– Стеснялся… Ждал, ждал, а потом уже неловко было спрашивать. А теперь я как будто не с вами.
Не то чтобы я поняла его, однако искренне сочувствовала.
– Так, ну а что тебе известно? – уточнил Перри.
Джеремия понял глаза.
– Что Дейл хочет быть Вдохновенным и поступить в академию в городе Музея. Колдовать чудеса музыкой мало кто умеет, только горстка одаренных.
Перри кивнул и подступил сжать ему плечо.
– Ну вот, а говоришь, не знаешь. – На половине фразы он бросил взгляд на Бэка. Без тени гнева, но все равно недвусмысленно намекая следить за языком.
– Так, с чего бы начать… Ты знаешь про Хаар? – продолжал он. Джеремия приподнял подбородок. – Хаар – это туман, что окружает наш мир. Верховный Владыка может сотворить из него землю. Это по силам и некоторым смертным. В Болтоне есть те, кто закупоривает его в особые сосуды и доставляет заклинателям.
– А краски? – спросил Джеремия кротко, но уже не так зажато.
– Магия красок, – кивнул Перри. – Чернила для нее делают из особенных цветков. Каждый обладает своей силой. Красные вот будят гнев, любовь или страсть, а еще разжигают огонь. Магия красок много где пригождается. Что же до Вдохновенных, Дейл наверняка объяснит лучше.
Тот явно не ожидал подачи, но быстро собрался и заговорил не просто отцовскими словами, а еще и с отцовской мелодикой в голосе.
– Отец говорит, что искусство, в сущности, есть само по себе волшебство. Те, кто от рождения связан с духовной нитью мира, способны творить подлинные чудеса, если достигнут полной гармонии в своем виде искусства. Вдохновенным может быть любой из творцов: писцы Музеи, например, исписывают свитки стихами, что вселяют отвагу, силу. Есть скульпторы, есть танцоры…
Джеремия кивнул и наморщил лоб, вмещая в уме долгожданные ответы.
– И поступить в Музею очень трудно, да? – спросил он у Перри, а тот взглянул на Дейла.
Сын менестреля с мрачной улыбкой стиснул кожаный ремень лютни до хруста. Костяшки пальцев побелели.
– Почти невозможно. Не зря ради дара Вдохновенных возвели целый город.
– Потому-то мы и шли сюда, – успокаивал Перри, убыстряя шаг. – Говорят же, что Роща грез – мистическое место. Вздремни – и постигнешь такие глубокие тайны своего ремесла, что смертным и не снились.
– Правда? – вставил Джеремия.
– Чушь, честное слово, – фыркнул Бэк. – Знаете Грейс с фермы Джонсов?
– Которая тебе нравится? – поддела я.
– Захлопнись, – шикнул он, едва заметно порозовев. – Так вот, ее брат тоже мечтал музыкантом стать и ушел в Рощу на целую неделю! Родители уже думали, он помер, и послали людей на поиски. Как его потом распекали!
Бэк противно загоготал, как всякий раз в минуты слишком бурного восторга. Гогот возрастал и не падал, заедая на одной бесконечной ноте.
Теперь уже юный музыкант робко помялся:
– И как, помогло?
Бэк вмиг утих и посмотрел на него в упор.
– Ну, музыкантом-то он не стал. Окрылило его, видно, не сильнее, чем от