недоступному мужчине.
Александр Белый громко выдохнул, бросил ручку на стол и откинулся на спинку стула. Шея затекла от неудобного положения, поэтому он потянулся и размял ее. Окинув взглядом папки, покрывающие всю поверхность стола, молодой следователь отвернулся и посмотрел в окно. На небе сгущались тучи, отчего в кабинете становилось темнее и холоднее. Отопление включили только сегодня, и комната еще не успела прогреться.
Он встал и собрал листы в нужные папки. Тишину кабинета нарушил сильный порыв ветра за окном. Холодно. Темно. Пусто. Белый посмотрел на свободный стол напротив своего и застыл, сжимая папки в руках. Сердце в груди заныло, вновь возвращая ему мысль о том, что он одинок. Было неприятно это признавать, но Белый и правда скучал по насмешливым комментариям старшего следователя, даже по поучительным нотациям, которые тот в последнее время читал все чаще и чаще. Александр мотнул головой, отбрасывая нахлынувшую тоску, и вышел из кабинета.
В холле было немноголюдно. Время обеда еще не наступило, часовая стрелка на циферблате медленно принимала вертикальное положение. Белый тихо поздоровался с прошедшими мимо коллегами и вошел в правое крыло. Нужный ему кабинет показался сразу, и он коротко постучал в дверь.
Получив приглашение войти, Александр Белый сделал это и, поздоровавшись с начальником, протянул ему папки с делами. Рудско́й Дмитрий Витальевич, крупный пожилой мужчина, которому уже несколько лет как следовало быть на пенсии, принял материалы и бегло пробежался взглядом по их содержимому.
Молодой следователь посмотрел на русые волосы пожилого начальника. Раньше он, как и остальные, ломал голову над тем, как в шестидесятилетнем с хвостиком возрасте мужчина может избежать седины, не ходя в салон на окрашивание, но теперь был абсолютно уверен в своей догадке. «С Антона косарь», – подумал Александр Белый, внимательно рассматривая голову притихшего начальника. В косом проборе Рудского он заметил серую полоску отросших корней и не сдержал улыбки.
– Я сказал что-то смешное? – резко одернул его начальник.
– Нет, товарищ генерал-лейтенант, – поспешно ответил Белый. – Я могу идти?
– Пока да. Так… Я посмотрю отчеты и направлю вам материалы из архива. Если найдете что-то достойное внимания, дайте знать.
– Хорошо, товарищ генерал-лейтенант.
– Вы свободны.
Коротко поблагодарив начальника, Белый вышел и осторожно закрыл за собой дверь. Он вступил в должность в августе, и в ходе первого же расследования возмутился господствующими в отделе порядками. Но теперь не испытывал страха или презрения по отношению к Рудскому. Мужчина был строгим, но справедливым.
Александр Белый поморщился, вспоминая, что месяц назад планировал оставить работу, которой хотел заниматься всю свою сознательную жизнь, лишь из-за того, что его подтвержденная только интуицией теория была встречена коллегами в лучшем случае со скепсисом, в худшем – насмешками. В итоге все оказалось тривиально. Но никто, кроме Белого, не догадался