ртом меньше, – бодро сказал Рагнар. – А теперь спроси остальных, сколько у них еды.
Седобородый старик стал теперь краснобородым, он задыхался и корчился в агонии. Постепенно его конвульсии затихли, он просто лежал и, умирая, укоризненно смотрел мне в глаза. Никто из его товарищей не пытался ему помочь, все были слишком напуганы.
– Сколько у вас еды? – спросил я.
– Еда есть, господин, – сказал один из монахов.
– Сколько? – повторил я.
– Достаточно.
– Он говорит, еды достаточно, – перевел я Рагнару.
– Меч, – произнес Рагнар, – отличный способ, чтобы выяснить правду. А что есть у монахов в церкви? Сколько серебра?
Монах предложил, чтобы мы посмотрели сами, сказав, что можем забрать все, что найдем. Все, что мы найдем, будет нашим, все-все. Я перевел эти сбивчивые заверения, и Рагнар снова улыбнулся.
– Он говорит неправду, так?
– Разве? – удивился я.
– Он хочет, чтобы я сам посмотрел, потому что знает: я ничего не найду. Значит, они спрятали все свои богатства или увезли. Спроси, спрятали ли они серебро.
Я спросил, и монах покраснел.
– У нас бедная церковь, – сказал он, – никаких сокровищ.
Он смотрел широко раскрытыми глазами, пока я переводил ответ, а когда Рагнар шагнул вперед, попытался вскочить и бежать. Но Рагнар схватил монаха за рясу, и Сокрушитель Сердец перебил монаху позвоночник. Умирая, тот дергался, как выброшенная на берег рыба.
Серебро, разумеется, нашлось. Уцелевший монах сказал, где оно, и Рагнар вздохнул, вытирая меч о рясу мертвеца.
– Какие дураки, – произнес он грустно. – Они бы остались жить, если бы сразу сказали правду.
– А если бы у них действительно не было сокровищ? – спросил я.
– Тогда они сказали бы правду и умерли, – ответил Рагнар – это показалось ему забавным. – Что вообще делают монахи, не считая того, что укрывают от датчан сокровища? Это муравьи, оберегающие серебро. Найди их муравейник, раскопай – и станешь богачом.
Он перешагнул через свои жертвы.
Я был поражен тем, с какой легкостью Рагнар убил беззащитных людей, но Рагнар не уважал тех, кто раболепствует и лжет. Он ценил врага, который сражается, выказывая доблесть, но не тех, кто трусливо елозит, как убитые им у ворот Гегнесбурга, – такие люди не заслуживали даже презрения, они были для него хуже скотов.
Мы собрали провиант со всего Гегнесбурга, потом заставили монахов выкопать богатства. Сокровищ оказалось немного: две массивные серебряные чаши, три серебряных блюда, медное распятие с серебряным Христом, вырезанные из кости ангелы, поднимающиеся по лестнице, и мешок серебряных монет. Рагнар разделил монеты между своими воинами, затем мечом порубил на куски серебряные блюда и чаши и тоже раздал. В резной кости не было никакого проку, поэтому он просто разбил ее мечом.
– Странная религия, – сказал Рагнар. – Они поклоняются только одному богу?
– Одному, – ответил я, – но он делится