Делец. Оноре де Бальзак

честолюбив, как и все молодые люди с возвышенной душой, и ему, конечно, удастся…

      Меркаде. Удается холостому, а женатый должен из кожи вон лезть, чтобы рассчитаться с лавочником; гоняешься, высуня язык, за какой-нибудь тысячью франков. А он честолюбив?

      Жюли. Отец, у Адольфа столько воли и столько способностей, что, я уверена, в один прекрасный день он будет… министром…

      Меркаде. Кто теперь не думает о министерском портфеле! Любой юнец, окончив коллеж, мнит себя великим поэтом, великим оратором, великим министром – подобно тому как во времена Империи каждый достигший чина младшего лейтенанта уже видел себя маршалом Франции. Знаешь, кем будет твой Адольф? Отцом пятерых ребятишек, которые разрушат твои планы касательно труда и сбережений и доведут его превосходительство до улицы Клиши[7], а тебя ввергнут в страшную нищету. Ты изложила мне тут роман, а не историю действительной жизни.

      Г-жа Меркаде. Бедная девочка! В ее возрасте так легко принять надежды за действительность.

      Меркаде. Она воображает, будто счастье в браке дается любовью. Она ошибается, подобно всем, кто возлагает вину за свои ошибки на случай – на этого ответственного издателя всех наших бредней; тогда начинают обвинять в своей неудаче общество и потрясают его основы. Словом, все это – пустая любовная интрижка, все это не серьезно.

      Жюли. Отец, и с его и с моей стороны это – настоящая любовь, и ради нее мы пожертвуем всем.

      Г-жа Меркаде. Как, Жюли, ты не пожертвуешь этой зарождающейся любовью, чтобы спасти отца? Чтобы вернуть ему больше, чем жизнь, которой ты обязана ему, – вернуть честь, которую семья должна хранить незапятнанной?

      Меркаде. Какая же польза от твоих обожаемых романов, несчастное дитя, если ты не извлечешь из них желания подражать той самоотверженности, которую в них проповедуют романисты? Ведь нынешние романы – это настоящие проповеди на социальные темы. Знает ли Адольф о размерах твоего приданого? Рисовала ли ты ему прекрасную картину вашей будущей жизни – пятый этаж, парк на подоконнике и одни вишни к ужину? Словом, совсем как жил некогда Жан-Жак с своей трактирной служанкой[8].

      Жюли. Отец, я не способна совершить хотя бы малейшую нескромность, которая может вам повредить.

      Меркаде. Значит, он думает, что мы богачи?

      Жюли. Он никогда не говорил со мною о деньгах.

      Меркаде (в сторону, жене). Все понятно. (Жюли.) Напишите ему, Жюли, и немедленно: пусть он придет переговорить со мною.