Мариона и наконец встретил его в одной из аллей парка; Марион был один.
– Вы продаете Гондревиль?
– Продаю, Мишю, продаю! Вашим новым хозяином будет человек весьма влиятельный. Государственный советник – друг первого консула; он приятель со всеми министрами и может быть вам, полезен.
– Вы, значит, берегли имение для него?
– Ну, это не совсем так, – ответил Марион. – В те времена я не знал, куда поместить деньги, и решил, что самое надежное вложить их в конфискованные земли; но мне неудобно оставаться владельцем поместья, принадлежавшего семье, у которой мой отец был…
– Слугою, управляющим, – резко оборвал его Мишю. – Однако вы не продадите имение Малену! Я сам хочу купить его, денег у меня хватит.
– Ты?
– Да, я; и я не шучу; я готов уплатить вам наличными восемьсот тысяч.
– Восемьсот тысяч? Да откуда же они у тебя? – удивился Марион.
– Это вас не касается, – возразил Мишю. Потом, смягчившись, добавил чуть слышно: – Мой тесть спас немало людей.
– Но ты опоздал, Мишю, дело уже сделано.
– Откажитесь от него, сударь! – воскликнул управляющий и, схватив руку своего хозяина, сжал ее словно тисками. – Меня ненавидят, вот я и хочу стать богатым и сильным; мне нужен Гондревиль! Слушайте, я жизнью не дорожу, и либо вы продадите имение мне, либо я вас застрелю…
– Дайте хоть время, чтобы отделаться от Малена, ведь это не так легко…
– Даю вам сутки. А если вы хоть словом обмолвитесь на этот счет, я снесу вам голову с плеч, как кочан капусты.
Ночью Марион и Мален уехали из замка. Марион перепугался; он рассказал государственному советнику об этой встрече и посоветовал не спускать глаз с управляющего. Марион не мог не выполнить своих обязательств и не передать имение тому, кто действительно за него заплатил, а Мишю, видимо, не в состоянии был ни понять, ни признать такой довод. К тому же услуга, которую Марион оказывал Малену, должна была стать и действительно стала источником политической карьеры Мариона и его брата. В 1806 году Мален добился назначения стряпчего Мариона первым председателем суда, а когда была учреждена должность управляющих окладными сборами, он исхлопотал эту должность в департаменте Об для брата стряпчего. Государственный советник настоял на том, чтобы Марион остался в Париже, и сообщил обо всем министру полиции, который приказал установить за Мишю наблюдение. Чтобы не толкнуть Мишю на крайности, а может, и чтобы следить за ним, Марион, невзирая на все это, не уволил его, и Мишю продолжал управлять имением под надзором арсийского нотариуса. С этого времени за Мишю, становившимся все угрюмее и задумчивей, утвердилась репутация человека, который способен даже на преступление.
Мален, будучи государственным советником (а эту должность первый консул приравнял