в замедленной сьемке, девушка начала поворот к нему, оторвав пятки и прокрутив себя на носочках плоских балеток, рука округло поплыла ему навстречу, а большой клоунский рот растянулся в улыбке.
Давно мне так не радовались.
Эрик отпрянул, уперся спиной о дверной косяк и напряг плечи, ноги вдавил в пол, а тело привычно выгнул дугой, скрестил руки и спрятал ладони в подмышки. Застыл, молчал.
Рыжие брови Ани сошлись домиком, на носу проступили веснушки – она вздумала отзеркалить его отскок – шмяк задницей об угол стола и проехалась по стальной окантовке, и упала бы, но Эрик нырнул как за теннисной подачей и подхватил ее под ребра, и не успел додумать, что слишком уж худа, как она отпихнула его и выпрямилась.
– Прости.
– Все норм, спасибо.
– Ого, Эрик уже спас тебя! Один ноль!
Джон хохотнул и плюхнулся обратно в кресло, откуда хотел было вырваться ей на помощь. Аня оглянулась на Джона, помедлила, потом взглянула на Эрика и подмигнула. Его вдруг отпустило напряжение последней недели, и он неожиданно для себя засмеялся и уже было захотел выпалить: «Добро пожаловать на борт, Клоунесса!», но на его смех-клекот в офис заглянули два неразлучных ординатора Шломо и Хасан. Когда завлаб знакомил их с Аней, поляк Шломо ввернул русское «привьет, на здоровье». А эквадорец Хасан начал с комплимента, в котором длинно поведал, как его бабушка красит волосы хной, и вконец запутался.
Ну, сейчас что-то будет – новенькая обвинит Хасана в сексизме, а их всех еще черт знает в чем. Но Клоунесса ладонью убрала прядь со лба и, кривляясь, пропела: «Это мой натуральный цвет», а когда никто не засмеялся, пояснила, что это цитата, великий русский фильм, ничего, я вас всех тут образую.
– Все! Вперед, экскурсия по лабе!
Джон откатил кресло, грузно поднялся и заковылял к двери, выманивая их за собой, и в коридоре принялся тыкать в двери всех помещений своей лабы, давая Ане возможность восхититься, как он тут все отлично устроил.
Прошли в комнату для экспериментов, и Джон затрещал о том, как ловко они тут с Эриком собрали экспериментальную установку – соединяли и подгоняли, как разнокалиберные кирпичики LEGO, усилители, осциллографы, блоки стимуляции – и как радовались первому успешному опыту на нейронах энграмм памяти в срезах гиппокампа.
А Эрик вдруг рассмотрел пустые картонные упаковки на верхних полках и ржавчину на цепи, которой он приковывал к стене баллоны сжиженного газа, их оранжевая краска облупилась, зеленый кафель бывшей операционной потерял винтажный шик, а LEGO-конструктор зыркнул Франкенштейном. Магия ушла, и Эрик разозлился на новенькую.
Двинулись к мастерской, где Эрик колдует над тончайшими электродами из стекла. Джон шлепнул себя по лбу – пора бежать на факультет выбивать фонды под проект Ани – и потрусил к лифту, бросив Эрику:
– Теперь она твоя! Лошадей не гони, сначала надо проползти, потом бежать!
Эрик