почти мгновенно осознал, только когда узнал у Крылова о ее встречах с ухажерами. Теперь он понимал, что его вовсе не ревность душила тогда, это было инстинктивное желание защитить ее, показать, что любовь между мужчиной и женщиной начинается с полной физической совместимости. И он торопился, не желая упустить ни единого момента, потому что боялся, что Лиса может совсем разувериться в существовании такой неразрывной связи.
Раньше ему быстро приедались партнерши по сексу, поэтому он ждал этого и с Лисой. Но каждый раз он вновь удивлялся остроте своих ощущений с ней в постели. Его словно кипятком после ледяной проруби окатывало при соитии с ней. А ее неумение притворяться и играть подтверждало ему, каковы же истинные ощущения, испытываемые ею в сексе с ним. Она не могла ничего скрыть, как и ничего изобразить – он видел истинную картину ее возбуждения и весь процесс получения ею незнакомого ранее наслаждения. Поначалу она даже не вполне понимала – наслаждение ли получает, или это что-то другое – острое, сильное и продолжительное, как разряды мини молний внутри тела, вынуждающие сокращаться все мышцы ее лона и низа живота.
Но помимо секса, ему требовался почти постоянный тактильный контакт с ней, что поначалу удивляло его больше всего. Ведь он из врожденной повышенной брезгливости даже мужикам не всегда руку пожимал. А со своими любовницами уже после первого раза переставал целоваться по тому же самому. И сексом с каждой из них занимался только по причине сильного влияния тестостерона, приглушавшего на время брезгливость и иные ограничители.
Между тем Фадеев уже сообщил Крылову о переводе в другой офис, поэтому менеджер собирал свои вещи. Когда появился Данилов, Крылов вошел к нему в кабинет и в волнении начал:
– Вы… вы…
– Ты против перевода? – спросил его напрямую Данилов.
– Нет, я не против. Но переведите Василису от Трофимовой куда-нибудь.
– Почему? – спросил Данилов.
– Ей трудно… с равнодушными.
– Не беспокойся об этом. Рабочее место Зайцевой теперь будет находиться в моем кабинете рядом со мной, потому что очень скоро она станет Даниловой.
Крылов кивнул и сказал:
– Вещи я собрал, могу ехать.
– Еще что-то хочешь сказать по поводу Васи?
– Она точно… согласна выйти за вас? У нее самой я не смогу спросить, она… она…
– Ты думаешь, я силой ее принуждаю?
– Нет, просто у нее… нет защиты.
– Знаю, поэтому и хочу, чтобы даже в офисе она все время была под моим присмотром.
– Хорошо, если вы поняли. Я поехал.
Сотрудники провожали Крылова, хлопали его по плечу. Данилов прикидывал, как они прореагируют на то, где теперь будет сидеть Лиса. Он ценил каждого из своих работников за профессиональные качества, но теперь воспринимал их как недружелюбную толпу, не способных на эмпатию людей. Когда он принимал каждого из них на работу, то не брал это качество в расчет. Притеревшись друг к другу здесь,