она была при выполнении его заданий на дипломной практике. Он и тогда отмечал про себя что-то странное – какое-то её слишком точное выполнение каждой, даже мельчайшей и часто не обязательной детали в выбранной работе. Ее мозг точно запоминал изначальные вводные, и она неукоснительно следовала полученному знанию. Так и сегодня. Русская хозяйка наверняка по многолетней привычке или неосознанно дала бы мясу потомиться и выделить сок, а Лиса сделала все, ни на йоту не отступив от рецепта, и мясо после быстрой обжарки весь сок сохранило в себе.
Данилов внимательно посмотрел на нее и спросил:
– Скажи, а когда ты готовила, ты пробовала каждую порцию овощей, которые обжаривала?
– Нет, я боялась обжечься, да и зачем? – ответила Лиса, вполне согласно мелькнувшему у него предположению, – Я руководствовалась только точным временем приготовления. Но ведь, правда, вкусно получилось?
Во всем этом вновь проявилось то самое, что он называл детским сознанием. Повторяя за взрослым что-то новое для себя, ребенок поначалу не спрашивает, зачем нужно делать так, а не иначе. Это потом он начинает экспериментировать.
Раньше Данилову претило любое сюсюканье взрослых мужчин рядом со своими не менее взрослыми девушками типа – ты ж мой котенок, ты ж моя рыбка и маленькая девочка. Это казалось ему верхом притворства. Но сейчас он ловил себя на том, что вполне искренне готов называть ее лисенком, зайкой и малышкой. Ему хотелось этого, поскольку она расплавляла его сердце, и он испытывал к ней непередаваемую нежность. А вот она, словно ребенок, принимающий ласку взрослого как вполне заслуженную по праву рождения, никогда не сюсюкала с ним и всегда восхищалась его мужественностью и взрослостью:
– Ты такой красивый, такой взрослый и умный. Как же я счастлива, что встретила тебя.
Все потому, что не умела притворяться и играть. А еще потому, что не могла соврать.
Утром он немного нервничал, хотя и не показывал это Лисе. Благо она в своей наивности ничего не замечала. Улыбалась и выбирала, что лучше надеть. И он видел, что даже это для нее внове. Но ведь она ходила на свидания со всеми десятью своими парнями, удивился он, хотя тут же понял, что сейчас она выбирает свой наряд не формально, как наверняка делала это раньше. Потому что волновалась:
– Рома, а это не будет слишком нарочито? Не хочется сразу пересудов.
– Малыш, ну реши сама. Я плохо в моде современной молоди разбираюсь.
– Боюсь и не хочу выглядеть «молодью». Надену как всегда джинсы и блейзер. В них работать целый день намного удобнее. А будем мы как-то объяснять то, что вместе приехали?
– Я скажу как есть, – ответил он и напомнил ей:
– Волосы! Ты до сих пор не причесала их. Нам уже пора.
– Я причесала и даже заплела!
– Вот как? – удивился он и усмехнулся себе под нос, – Никак не привыкну к твоей «прическе». Как она называется? Сноп