способностью превращать общение в равноправную беседу. Он никогда не говорил назидательным тоном, не читал мораль. Он ненадолго задержался, разглядывая названия книг, стоявших на полках нашей маленькой гостиной. «Кажется, я мог бы поладить с владельцами этих книг», – заметил он, повернувшись к нам с мимолетной, располагающей улыбкой. Тогда мы еще не знали, что, прежде чем стать санньясином, он несколько лет был молодым профессором Рональдом Никсоном, блестящим выпускником Кембриджа, и преподавал английскую литературу в университетах Лакнау и Бенареса. Кроме того, он стал серьезно изучать санскрит и пали и свободно говорил на бенгали и хинди.
Однако у этой дружеской связи были и другие основания. Казалось бы, странное совпадение (а может, не совпадение?): однажды учитель учителя моего мужа, Свами Вивекананда, будучи еще безвестным странствующим санньясином, выбрал маленькую дочь любезного хозяина дома в Газипуре символом для поклонения в Кумари-пудже, следуя бенгальскому обычаю. И эта малолетняя дочь брахмана затем стала Шри Яшодой Маи, гуру Шри Кришнапрема.
Нам посчастливилось познакомиться с самой Шри Яшодой Маи только спустя год или немного позже. Узнав, что она остановилась в хижине-даке[11] Алморы, мы отправились выразить ей почтение, и по нашей просьбе она пообещала, что, когда в дальнейшем будет проезжать через город по дороге на равнины или обратно, остановится у нас. После этой встречи мы с нетерпением ждали, когда сможем посетить ашрам Уттара Бриндабан в Миртоле, и, наконец, в один июньский день этот визит состоялся.
Тогда в Миртолу еще нельзя было добраться по современной автотрассе и приходилось идти восемнадцать миль по пыльной вьючной дороге пешком или ехать верхом на лошади, или в данди, который несли на плечах четверо мужчин. Мы решили ехать на лошадях, но последние полторы мили оказались для них слишком крутыми, и остаток пути мы преодолели пешком, по безлюдной лесной тропе, на которой изредка мелькали горы, покрытые сосновым лесом, или глубокие долины, утопающие в синих тенях. Затем, совершенно внезапно, мы вдруг оказались в зачарованном саду, усыпанном цветами, и перед нами, на фоне зеленой завесы деревьев возвышался купол храма. Мы как будто оказались на краю света – в безмятежном уголке, где слышна только тишина. Но хозяева ашрама быстро вышли нам навстречу. Сняв обувь в саду, мы прошли по цементному переходу к храму и почтили приветствиями святилище Радхи и Кришны, которые возвышались рядом на мраморном алтаре, усыпанном свежими цветами.
Этот храм был и остается сердцем ашрама. Сначала под внимательным надзором Шри Яшоды Маи, затем, когда ее не стало, под руководством Шри Кришнапрема, а затем под руководством Шри Мадхавы Ашиша, в нем регулярно проводятся традиционные вайшнавские ритуалы. В определенные часы проводится даршан[12], трижды в день – арати[13], которая сопровождается звуками гонгов, цимбал и покачиванием светильников. В полдень дуют в шанкх