которые в тетради (общей с математикой и географией), отражались разве что в уголках глаз прекрасных дам. Увы, учебному процессу это никак не способствовало, и от контрольной к контрольной Веселовский вздыхал все печальнее, возвращая мне на руки очередного лебедя:
– Ничего, Варя – приходите переписывать, – меланхолично улыбался он, – вы, Варя, если чего-то не понимаете, спрашивайте, не стесняйтесь.
В такие моменты я чувствовала себя вредной мышью из мультика, все более злостно досаждавшей Леопольду-Веселовскому в ответ на его: «Ребята, давайте жить дружно!» – кивала, а где-то на периферии проносилось: «Пожалуй, выучу что-нибудь к следующей переписи…»
Успокоив себя отдаленным обещанием, я тут же о нем забывала и в очередной раз приходила не подготовившись. Роман Витальевич, не переставая обнадеживающе улыбаться и время от времени вздыхать, просматривал плоды моей мозговой деятельности и из раза в раз с грустью констатировал:
– Ну что же вы, Варя, опять не учили. Приходите завтра.
На следующий день в то же время, снова ничего не решив, я сдавала такую же безнадежно-ужасную работу, дай бог от части списанную у более-менее разумного соседа, и стояла, стыдливо потупив глаза, в красках представляя себя с огромными серыми ушами и длинным хвостом, подпиливающую ножки стула сидевшему за учительским столом Леопольду. Тот по-прежнему улыбался, пока я тихо сгорала со стыда, в очередной раз вздыхал и говорил:
– Садитесь, Варя, будем разбираться.
Я садилась, Веселовский терпеливо разжевывал пройденные темы, моя роль сводилась к монотонному киванию.
– Поняли? – улыбался он.
– Да, – отвечала я, а про себя со стыдом думала: «Сейчас поставит три и отправит домой..,» – но получала на руки новый вариант и обреченно шла решать. К ночи, кое-как сдав на вытянутые за круглые мышиные уши, тройку, я возвращалась домой и гордо сообщала маме:
– Переписала!
– Алгебру?! – радовалась она.
– Нет, физику.
– Тоже хорошо! – за время моей учебы в девятом классе бедная мамочка как никто другой прочувствовала смысл фразы «уметь радоваться мелочам».
Пока я еще пытала выдуманной любовью «первую жертву», походы на дополнительные занятия по физике с сопровождением при соблюдение строгой социальной дистанции стали обыденным явлением. Ужасная пора, когда нашей с Яной болтовне мешали целых четыре лишних человека (Тяпа к тому моменту покинул Лицей), одного из которых виновато волокла за собой я. Запрещать бедолаге, помимо прочего, таскаться по пятам было чересчур стыдно, и потом: тогда искренне казалось, что пускай вездесущая свита меня и раздражала, но бездарно тратить время на чепуху – личный выбор каждого, а иллюзорное внимание мужского пола льстило.
Во время очередных проводов, мимо прошмыгнула компания весело шушукающихся девчонок. Одну из них точно звали Полиной. До нас донеслось:
– Да?! Ну а ты что, Полина?!
– Ой, девочки, да какая разница..!
И шумную компанию поглотил водоворот бурлящего коридора в столовую.
– Терпеть