в руке, прошуршавший мимо расписной фургончик доставки и стайку гогочущих подростков с рюкзаками.
– Не подскажешь, где метро? – услышал он позади голос и обернулся. Мужик дымил электронной сигаретой. Санек обрадовался ему как родному, замахал в сторону подземки. Окуренный густым белым дымом, незнакомец бодро зашагал в указанном направлении. Саня напряженно следил за ним, боясь потерять из виду, но как только человек приблизился к черте Большого проспекта, его размыло, точно акварельную краску избытком воды.
Стало страшно. И страх погнал туда, где могли помочь немедленно. Он взлетел по лестнице, приоткрыл массивную дверь аптеки, скользнул тенью и рванул к прилавку.
– Вызовите скорую… Я умираю… – прохрипел, задыхаясь, сделал несколько шагов к окну и завалился на плюшевую банкету.
Смутные видения посетили несчастного незамедлительно. Ему почудилась прекрасная девушка в длинном белоснежном фартуке и накрахмаленной белой косынке с красным крестом. Ее прохладные пальчики коснулись его головы, расстегнули пуговички на рубашке, приставили к груди какой-то предмет похожий на деревянную палочку с воронкой на конце. Не проронив ни слова, прекрасная незнакомка скрылась, но тут же вернулась с комком серой ваты, сунув ее под нос умирающему.
Вдохнув пару раз, тот ожил, тряхнул головой и в недоумении уставился на крупную тетку в белом халате. На бейдже, приколотом к выдающейся груди, чернели буквы и, хоть голова его была, будто набита той самой ватой, он смог прочесть: «Татьяна Маслюк. Администратор».
– Ну, что? – спросила она весело. – В больничку или домой? – и помахала ядреной ваткой перед носом воскресшего парня.
– Домой… – вяло ответил он, поднимаясь с плюшевой кушетки.
– Вот и хорошо, – улыбнулась аптекарша. – У нас тут музей, экскурсия через пять минут начнется, а ты помирать вздумал. Нехорошо это.
– Да, да, спасибо, – пролепетал бледный Саня и выполз за двери. Навстречу ему по лестнице уже поднималась шумная группа туристов с гаджетами, и это означало, что на дворе по-прежнему двадцать первый век.
Желтоватые пятна все еще плыли перед глазами, когда он искал, кого бы обнять и расцеловать от счастья и радости, что мир не свихнулся, и он не свихнулся. Санек был готов облобызать любого. Любого!
… но только не бородатого мужика в картузе и длинном фартуке, метущего брусчатку… и не ту бабу с пустыми ведрами на коромысле, спешащую куда-то вдоль рынка к Неве… и не того коробейника с лентами и свистульками, что подзывал его вращая руками, как лопастями вентилятора.
Испуганным затравленным зверем Саня озирался по сторонам, выискивая хоть какое-то объяснение всей этой галлюциногенной фигне. И не находил – перед глазами плыли дощатые вывески:
ГОТОВОЕ ПЛАТЬЕ
ОБУВЬ И КАЛОШИ
ИКОНЫ И КИОТЫ
Дышать становилось все труднее. Пахло навозом, прокисшей капустой… Сизоватая пелена ползла от Невы, наполняя улицу неведомым едкими смрадом.
Опьяненный