мне кажется, что зовет она меня к себе. Стоит между могил, молчит, и глаза её грустные меня не отпускают. Каждый раз, как на кладбище иду, душа замирает, а вдруг опять её увижу. И вроде радость, что увидеть могу, а вместе с тем страх такой, что и словами не передать. Вот поэтому, ребятушки, не надо вам до заката на кладбище быть. Живым своё место, а мертвым – своё. Бабка плохого не посоветует.
Артем, молча слушавший рассказ, наконец нарушил молчание:
– Это должно быть было очень страшно…
Бабушка Анна покачала головой:
– Не страшно, милок, а горько. Это как сердце рвут на части, когда видишь тех, кого уже нет.
Задерживаться у бабы Анны журналисты не стали. Та была совсем стара, а от таких вопросов, должно быть, совсем поникла. Чтобы лишний раз не создавать для пожилой женщины стрессов, ребята постарались не задавать больше вопросов.
На очереди у них был местный «фермер». Такое прозвище ему дали местные жители за большое число скота. Подсобное хозяйство здесь было у многих, но не такое крупное. Коровы, куры, пара свиней, а «фермер» держал еще и баранов с лошадьми.
– Почему ты не стала задавать еще вопросы? Много же их, а баба Анна явно больше знает. Вот и про ведьму говорить начала. Узнали бы сразу. – вопросил вдруг Артем, поправив лямку рюкзака с аппаратурой.
– Артем, баба Анна уже пожилая женщина. Внуки далеко, одну дочь похоронила. У пенсионерки давление, сердце слабое – видел, как распереживалась? Жалко её, да и ближайшая скорая приедет часа через четыре. Случится чего и… в общем, материал материалом, а уважение иметь надо. Она и так пережила много горя. Не хотелось её ещё больше тревожить.
Оператор согласно кивнул.
– Надо же, Кира, а по тебе и не скажешь, что ты такая.
– Какая? – слегка враждебно уточнила девушка.
– Чуткая.
– Правильно говорить: жуткая, – отмахнулась журналистка, неожиданно испытав неловкость.
Кире всегда казалось, что такие моральные принципы, которыми она руководствуется, есть у каждого человека. Банально же: если можешь не обижать – не обижай, если поможешь оказать помощь – помоги. Для чего из этого фарс устраивать?
Дом фермера располагался на окраине деревни. Толстые брусья, из которых был сложен дом, давно потемнели от времени, но все еще крепко держали на себе крышу, укрытую деревянной черепицей. Впереди начинало сгущаться вечернее небо, окрашивая горизонт в тёплые оттенки оранжевого и фиолетового, а вокруг загона, что прилегал к дому, стоял лёгкий запах свежего сена, смешанный с ароматом земли и деревьев.
Фермер вместе с сыновьями готовился к последним вечерним делам. Старший, высокий и сильный парень, которого в деревне уважали за его трудолюбие и спокойствие, умело направлял коров в загон, мягко подгоняя их палкой. Его брат, подросток лет тринадцати, хотя и был еще невелик ростом, но старался не отставать. Он с важным видом ходил рядом, то и дело подскакивая к животным, хлопая в ладоши, чтобы те шли быстрее.
Из окна дома за ними наблюдала мать,