нехватки прохожих
Снова грустит
Фонарь.
Пожелтевшее время
Вряд ли меня излечит,
Для любого поэта
Осень – его
Весна.
Птицы чёрным маком
Птицы чёрным маком
Усыпали булку неба,
Словно лёгкие точки,
Сделали утро сдобным.
Нас укутало тесто,
Но вид у него нелепый.
Мы нелепо смеёмся
В аорте себе подобных.
Мы вдыхаем обиды
И курим пьянящий запах
Городских перекрёстков,
Но шумных и несъедобных.
Словно в лавке кондитера
Небо нам кто-то запер.
Мы скребём подоконник,
Надеясь на крошку сдобы.
Эти глупые правила
Выели в нас дорогу.
Мы не можем сбежать,
Как не могут сгореть обиды.
А небесные булки —
Лишь повод лечить изжогу.
И надеяться только
На Бога и панихиду.
Каждый лист
Ветками расчёсанная осень.
Вывернутый ластик этажей.
Мир растаял в сказочном гипнозе,
В листопаде гаснущих божеств.
Вереницей жёлтых украшений
В космосе вечернего окна
Трудные межзвёздные движенья —
Осень чертит, как всегда, одна.
И листвой раскрашенная паперть,
Место встречи «завтра» и «вчера»,
Ночь вздохнёт о прожитом, по-бабьи —
Осень ни о чем не станет врать.
И луна – распластанное блюдце,
Разлетится отраженьем брызг.
Над безумством мира не смеются!
Каждый лист как часть большой игры.
Рассветы Москвы
Москва, я снова окунаю себя
В твои рассветы, будто стёртая кисть.
Огни проспектов монотонно хрипят,
Горят рассыпанные в ночь маяки.
Неспящий город у оконных бойниц
Расставит воинов курящую рать.
Они как я – сегодня будут одни,
И лишь Москва способна это понять.
А переулками уходит тоска,
Особой поступью украсив июль.
И я опять свой вечер буду искать,
Как перечёркнутую строчку свою,
И не найду, но отзовётся в душе
Давно потерянная в небе весна.
А меткий выстрел попадает в мишень,
И взгляд москвички, и луны белизна,
И рыжий столик у ночного кафе,
И медный запах многоликой Москвы.
Потерян кем-то на скамейке портфель,
И даже ветер к этим стенам привык,
А я уеду и не буду скучать,
Оставив душу, мне скулить не дано.
Над горизонтом разгорится свеча,
Топлёным воском остывая у ног.
Выжженное перо
Новости цвета дорожной пыли.
Серые вены крыш.
Утро растаяло.
Отлюбили.
Что ты теперь молчишь?
Пьяные формы,
Ночные тени,
Лунное серебро.
Выцвело
Ландышем на постели
Выжженное