сти отдельных личностей к гаданию, ясновидению, провидению и т.д. Не исследует она и формы влияния космоса, а также любых потусторонних сил на процессы жизнедеятельности государства и права. Как поймет мыслящий слушатель, вышеприведенные слова о том, что рассматриваемая наука не изучает, – конечно, ирония. Но иронизировать по столь важному и серьезному поводу, как предмет науки, нас заставляет то обстоятельство, что в последние два десятилетия полки отечественных книжных магазинов оказались заполненными псевдонаучной литературой, в которой сложнейшие вопросы государственно-правового развития стран и народов объясняются как угодно, но только не с позиции подлинной социальной науки. Вот только несколько примеров такого рода. Некоторые исследователи утверждают, что вся история общественного развития обусловлена сексуальными аномалиями исторических личностей. Если верить им, всякая сколько-нибудь заметная личность, хоть как-то повлиявшая на ход развития человечества (прежде всего, в сфере государственной и правовой жизни), обязательно страдала отклонениями от нормы в области сексуальных отношений. Причем, повторимся, это касается едва ли не всех наиболее известных государственных лидеров от древности до наших дней. Особенно «досталось» в этом плане таким историческим деятелям, как Наполеон, Гитлер, Сталин1. Утверждается что именно вышеуказанное обстоятельство выдвигало их на авансцену исторической и политической деятельности и в значительной степени определяло их решения и поступки в сфере политики, права и государства. Целая литература образовалась по «проблеме» влияния психических аномалий на ход развития государства и права. Так, общим и уже весьма избитым местом, переходящим из одного «научного» трактата в другой, стало утверждение о том, что Сталин был «тайным» параноиком (что будто бы было установлено еще в 20-е годы академиком В.М. Бехтеревым)2. Что именно это обстоятельство и предопределяло его политические и государственные решения. И, как следствие этого, именно указанный «психиатрический фактор» предопределил ход развития отечественного государства и права в трагические 30-е, 40-е и 50-е годы XX столетия. В еще одной книге мы с удивлением прочли, что государственно значимые поступки Сталина, более того, исторические решения сталинского Политбюро были обусловлены не факторами экономического и политического характера, а обстоятельствами интимного свойства. Бывшая солистка Большого театра в своих до предела откровенных мемуарах поведала нам о том, что она была близка не только к «самому» Сталину, но и к целому ряда других членов Политбюро ЦК ВКП(б). И будто бы именно во время близких встреч лидеры советского государства делились с ней самыми сокровенными планами социалистического строительства и едва ли не советовались с ней, как эти планы осуществить. Конечно подлинность этих и подобных им мемуаров вызывает большие сомнения, но подобные «произведения» все чаще «предлагаются» вниманию читающей публики1. * * * Активно муссируется в подобного рода «научной» литературе тема «алкогольного синдрома» в истории государства и права. В книге с претенциозным названием «Энциклопедия заблуждений. История» некий С.А. Мазуркевич предлагает весьма своеобразный, если так можно выразиться «криминально-алкогольно-зависимый» взгляд на причины, характер и движущие силы Великой французской революции1. Вышеуказанный автор решил следующим образом «поправить» классический, устоявшийся взгляд исторической науки по данному вопросу. Он, в частности, утверждает, что рассказы в школах на уроках истории, как «вооруженные рабочие и крестьяне упорно штурмовали неприступную крепость, которую защищали враги революции», не соответствуют действительности. Неправдой будто бы является и утверждение о том, что «в конце концов обездоленные парижане смогли сломить сопротивление своих менее обездоленных земляков, чему были несказанно рады сотни заключенных, томившихся в застенках». Агитаторы, повествует далее С.А. Мазуркевич, призывавшие к взятию Бастилии, распаляли страсти, утверждая, что подвалы Бастилии полны ящериц, громадных крыс, ядовитых змей, что там много лет страдают закованные в железо политические заключенные, есть специальные камеры для пыток, которые уже забиты скелетами людей. Все это, однако, по утверждению С.А. Мазуркевича, оказалось вымыслом. Но самое главное, утверждает автор, заключалось в том, что большинство нападавших были не парижанами, а специально привезенными то ли из Италии, то ли из Марселя вечно пьяными отпетыми бандитами, что опровергает версию о том, что революция была совершена восставшим французским народом. Малоизвестно и то, пишет далее Мазуркевич, что толпа не могла бы захватить крепость, на стенах которой находилось пятнадцать орудий, а за стенами – сильный гарнизон. Но предводители бандитов знали, что король дал распоряжение войскам ни в коем случае не стрелять в народ и не проливать кровь. Комендант, опытный офицер старой гвардии, прекрасно справился бы со своими обязанностями, только бы ему отдали приказ оборонять Бастилию. Но он сдал ключи от тюрьмы восставшим и не оказал сопротивления. Мы удивились этому «историческому открытию» и обратились к более авторитетным источникам. Там мы смогли найти прямо противоположное тому, что утверждал С.А. Мазуркевич. Так, в работе выдающегося английского историка Т. Карлейля, автора классического, по общему признанию специалистов, труда по истории французской революции, по рассматриваемому поводу можно
