и наклонила голову набок. От нее пахло табаком, железом и почему-то сиренью. Они чуть прикоснулись сухими губами. На поцелуй она отвечала осторожно, напряженно и неумело, и это было хорошо, потому что он тоже, оказывается, не умел. На них из окон смотрели раненые.
– Ты же уезжаешь прямо сейчас?
– Да. И тебе тоже ведь надо в располагу.
– Подбросишь до остановки в центре?
– А давай по городу покатаемся. Праздник же, – она достала с заднего сиденья красное знамя и вручила мальчишке, садись, высуни в окно и держи.
Машина завелась не сразу, но гнала бодро. Полотнище пламенело и трепыхалось, пластиковое древко гнулось и выворачивалось из рук. Встречные машины сигналили. Мальчишка подумал, что если по ним наведутся и прилетит по капоту, то вспыхнет моментально и они не успеют выскочить и сгорят, но всё же никто в Донецке не пристёгивается, надеются – а вдруг. А он даже хотел, чтобы вот сейчас прилетело – и тогда они умерли бы вместе. Потому что ничего другого вместе сделать у них не получится.
Когда он вышел на остановке, то долго смотрел вслед её машине. А потом включил гимн России и высоко поднял руку с телефоном. На него неодобрительно и даже злобно поглядывали люди. Но мальчишка-сержант не отпустил руку, пока гимн не доиграл до конца.
Александр Савченко. ЧП МЕСТНОГО ЗНАЧЕНИЯ
Терлеев выбивался из этой компании. Не только по возрасту. Ему после ранения разрешили навестить семью в Ставропольском крае. Срок отдыха закончился. В военкомате подсказали, как лучше добраться до своей части, поэтому прибыл в Ростов, чтобы отчалить с очередной партией мобилизованных. Как рассчитывал – не получилось.
Практически весь народ укатил два дня назад на поезде. Теперь приходится трястись в автобусе среди случайной компании. «Всякой твари по паре», – определил с усмешкой Терлеев. Из-за какого-то хмыря, оказавшегося «пятисотым», долго проваландались возле лазарета. Другой болел больше недели, наконец, приволок справку, что стал здоровым. Ещё один вернулся с похорон отца, вроде уважительная причина. У двоих никак не могли найти нужные документы для отправки. Даже попался гаврик, которого задержала местная полиция, поддал после встречи с молодой женой и вляпался в совершенно случайную драку. Трое суток питался баландой в камере, кое-как после вмешательства военкома парня выпустили на все четыре стороны. Он и здесь, в автобусе выглядел орлом. Украшал солдата крупный нос, залатанный лейкопластырем.
С места выехали поздно. Возле окна оказался парень лет двадцати пяти. Как сел, так сразу закрыл глаза – задремал. Впереди сидел старлей Ткаченок с намечающимся просветом в середине макушки головы – он сопровождал последнюю группу пополнения до места назначения.
Когда садились, Терлеев, проходя мимо офицера, спросил:
– В Каменск-Шахтинском остановимся? Старшой с гонором отмахнулся:
– Это не рейсовый автобус. Где надо, там и остановимся… Терлеев понял, что человеку уже обрыдло сопровождать таких хлопцев до линии фронта. А сейчас мало ли что у него за душой. Может,