кольями поле. В результате за две минуты он потерял две сотни воинов – их поразили брошенные топоры, копья и тучи стрел и свинцовых снарядов. Второй такой попытки Афраний предпринимать не стал. Мои лучники, поставленные позади его второго эшелона, выдвинулись вперед и начали стрелять по галлам, нанеся им значительные потери. Но галлы упрямо стояли на месте позади рядов кольев, и наши усилия не производили на них особого впечатления, если не считать тех, кого поразили наши стрелы. Но у нас не имелось значительных запасов стрел, так что через час лучникам был дан приказ ограничиться парой выстрелов в минуту.
На правом фланге происходило то же самое, поскольку Каст ни на секунду не забывал о том, что фронт галлов по меньшей мере на полмили длиннее, чем его построение. Он даже не пытался сблизиться с противником, а просто дал моим лучникам возможность выпускать залп за залпом, пока тем также не отдали приказ снизить темп стрельбы. Фракийцы в центре, выставив вперед свежие силы, снова попытались прорвать фронт римлян, но результат был тот же, что и раньше. Первые ряды метнули в неприятеля дротики и бросились в атаку с мечами наголо, рубя и коля легионеров в передних рядах и стараясь пробиться сквозь их боевой порядок. Сначала даже показалось, что враг вот-вот дрогнет и сломается, поскольку убитые и раненые все падали и падали, а фракийцы прорывались в образовавшиеся бреши в рядах римлян, рубя направо и налево. Линия римлян прогнулась, подалась назад, но тут в бой вступили их проклятые «скорпионы», и на фракийцев обрушился град тяжелых железных стрел, которые насквозь пробивали щиты и кольчуги. В передних рядах образовались бреши, и лишь когда Спартак забрал часть лучников с флангов, приказав им перестрелять команды «скорпионов», смертельный град железных стрел прекратился, а римляне оттянули свои боевые машины назад, на безопасное расстояние. Но им все же удалось остановить и отбить нашу атаку, и обе стороны снова отошли назад зализывать раны и готовиться к новой схватке за развороченную и заваленную трупами полоску земли между двумя войсками.
Тысячи ног, обутых в сапоги и сандалии, и тысячи копыт подняли в воздух гигантское облако пыли, от которой задыхались и люди, и животные. Сражение продолжалось, и облако над полем становилось все больше и чернее.
Пыль оказалась еще одним противником, с которым нас пришлось сражаться в тот день. Мне было очень жарко в кожаном доспехе и шлеме, и вскоре струйки пота уже стекали по лицу и по шее, пропитывая тунику и шелковую нижнюю рубашку. Прошел по крайней мере час с начала битвы, когда к расположению моей конницы подъехал Спартак. Большая часть моих людей валялась на земле, сняв шлемы, но одна из каждых пяти сотен оставалась в седле и стояла сразу позади правого фланга на случай внезапной атаки противника. По мере продолжения битвы бдительность стала более насущной проблемой, поскольку видимость значительно снизилась.
– Этот проконсул, что командует римским войском, оказался умным