метра. Яркая, пестрая и, вне всякого сомнения, подлинная. На самом маклере был костюм от «Эрменеджильдо Зенья», на ногтях – аккуратный маникюр, а на лице – сияющая улыбка.
– Само собой, мы позаботимся обо всем, – объявил он с той смесью небрежности и услужливости в голосе, которая вызывает доверие и желание иметь дело с тем, кто знает, о чем говорит. – Мы обеспечим вам причал для яхты в Портечето и членство в тамошнем яхт-клубе, если захотите, – кстати, весьма эксклюзивный клуб. Мы уведомим все необходимые власти, подберем команду и позаботимся о необходимой страховке. Все, что вам нужно, – это позвонить капитану и сказать, когда и куда вы хотите отправиться.
– Чудесно, – кивнул Джон, чувствуя себя великолепно.
Секретарь, которая принесла документы, была высокой, светловолосой, с головокружительно длинными ногами и огромным бюстом, и ее тончайшее платье предназначалось скорее для того, чтобы подчеркнуть все эти особенности, чем скрыть их от посторонних глаз.
– Чудесно, – еще раз произнес Джон.
Договор о купле-продаже был напечатан на бумаге с водяными знаками. Маклер положил перед ним документ, протянул ему ручку «Монблан», толстую, тяжелую и, очевидно, очень дорогую.
«Как же клево быть богатым», – подумал Джон, подписывая документы. Он подсчитал, что эта подпись обойдется ему в сто раз дороже, чем все предыдущие покупки, посещения ресторана и аренда самолетов вместе взятые. Миллионы долларов пришли в движение только от того, что он нацарапал свое имя на этой пунктирной линии. Это лучше, чем секс.
Маклер позволил себе скромно улыбнуться. Пальма над «мерседесом» раскачивалась на ветру. Небо было ослепительно-синим.
– А теперь нам следует договориться о дате передачи яхты, – заметил сидящий за столом мужчина и открыл свой блокнот, переплетенный кожей водяного буйвола.
По возвращении Джон чувствовал себя великолепно. Словно вместо крови по его венам текло шампанское. Все было великолепно. Поскрипывание шин по гальке, когда «феррари» остановился во внутреннем дворе виллы Вакки, звучало великолепно. Синева неба, бледно-бурые стены, многогранная зелень деревьев были великолепны. Цвета мира вдруг стали казаться ярче, чем прежде.
«Я богат! – думал Джон, поднимаясь по ступеням. – Я король этого мира!» Когда он вошел в свою комнату, горничная, молоденькая черноволосая девушка, как раз перестилала постель, и он, проходя мимо, шлепнул ее по заднице. Она вздрогнула, а потом захихикала.
– Signor Fontanelli![24]
Джон посмотрел на часы. Самое время позвонить матери. У его родителей вскоре годовщина свадьбы, и они каждый год празднуют ее вместе с детьми и их небольшими семьями. В этом году она станет особенным, незабываемым событием, о чем он позаботится. Он снял трубку и набрал бесконечный код.
– Ciao, mamma![25] – крикнул он в трубку, когда его мать подошла к телефону. – Это я, Джон!
– Ciao,