олимпийской чемпионкой по прыжкам на батуте.
Первой – и навсегда…
– До Олимпиады ещё три года, – грустно шмыгнул носом Филяюшкин. – Физически ты в полном порядке, тебе ещё прыгать и прыгать, минимум на десять лет тебя должно хватить. Но до Олимпиады ты не доживёшь… Без куража, ты же знаешь, на батуте делать нечего, а ты сейчас пустая. Да и… давно уже пустая…
– Валерич, а может, я всё-таки попробую?…
– Максимум, Крыска, что ты можешь, – это допрыгать сезон. И то на зубах… Три года ты не продержишься, просто не на чем. Поэтому я тебя прошу: допрыгай сезон, выиграй Кубок. Это надо, чтобы рядом с тобой Олечка на ноги стала, ты же сама видишь, что девочка – чудо… А потом – уходи!
– Вы думаете, что… Олечка может выиграть Олимпиаду? – что-то похожее на ревность шевельнулось в душе заслуженного мастера спорта Ларисы Сизовой.
– Это если без тебя! – быстро ответил тренер. – Конечно, три года… времени немного, кое в чём придётся форсировать её подготовку, но ты же видела, как эта девочка работает! Сейчас ей шестнадцать, через три года, в девятнадцать, она может и должна выиграть Олимпиаду. Это если без тебя… – снова уточнил Валерич. – А пока что ты ей поможешь до конца сезона, к ней попривыкнут судьи, она сама уверенность почувствует – и всё будет нормально. Мы же три года не просто так, мы три года работать будем!
Лариса улыбнулась: «Будем работать!» – это была фраза, без которой заслуженного тренера СССР Вадима Валериевича Филяюшкина представить было невозможно. Нет, Валерич не был попугаем, который механически повторяет то, что заучил когда-то раз и навсегда, просто он абсолютно точно знал, что единственный способ чего-то добиться – это делать то, что нужно делать для достижения цели.
Этому же он учил и своих учеников-«попрыгунчиков», причём учил – не поучая, и Ларисе было смешно наблюдать за тем, как, бывало, один сопливый первоклассник кричал другому такому же великовозрастному деятелю: «Чего улёгся? Работать надо!».
– Валерич, вы… когда всё это поняли и когда решили… меня отпустить?
– Понял? Понял давно. А отпустить?… Я ведь, Крыска, тебя и так… старался не держать, это ты сама себя держала. Разве нет? Тренер ведь никого не может удержать, если сам человек не хочет этого… Ты… хорошая девочка, ты и так слишком долго держалась, спасибо тебе… Спасибо, что Олечку удалось поднять, ведь без тебя, без твоего авторитета, её бы в сборную… сейчас, во всяком случае, не взяли бы, ты же знаешь, что там творится… И победы бы сейчас не было. Чёрт, если бы не этот экран под потолком!.. Ты глаз своих не видела, и слава Богу! Хотя – в зеркало же ты смотришься?… Просто, Крыска, если человек так, как ты, «загадка русская», победу воспринимает, значит, он в спорте своё уже отработал…
– Я… ещё живая… – попыталась улыбнуться Лариса.
– И даже очень! А кто тебя хоронит? Всё с тобой нормально, всё путём будет, Крыска, но только… уже без батута. Ладно, пошли, а то там, поди, Лерка и Жак нас выглядывают в шесть глаз! Слушай, а ведь Жак, наверное, и не поверит, он же три года ждал этого!
– Обещанного три года и ждут!
– Да уж!