именно так – солнцем и морем – и должна была пахнуть свобода!
К огромному удивлению Мьенга, он и в самом деле оказался свободен. Относительно, конечно, но по сравнению с камерой смертников он чувствовал себя блохой на бродячей собаке.
Плюсов в его новом положении было – хоть отбавляй. Начать с того, что в шикарном – с отдельной спальней! – номере не оказалось… запоров! То есть, замок в двери имелся, но вполне обычный, кей-чип от которого Мьенгу тут же выдали. У входа в жилой корпус дежурила охрана, но конкретно на Мьенга она обращала внимания не больше чем на прочих.
Сопровождавший Мьенга светловолосый крепыш в белом летнем костюме, назвавшийся Полем, заметил его изумление и пояснил:
– Бежать некуда. Это остров, вокруг океан на многие мили. К тому же, тут все охраняется. Основательно, смею вас заверить. Особенно это касается Центра, причала и геликоптерной площадки. Так что не советую…
Что именно он не советует, крепыш говорить не стал, но Мьенг и так все понял.
Поль глянул на часы.
– Обед через полчаса. Ресторан на первом этаже. Принимайте душ, переодевайтесь и подруливайте. Зеф тоже там будет, так что…
Похоже, белобрысый крепыш не любил завершать мысли, но на сей раз Мьенга это не устроило.
– Зеф? – переспросил он.
– Ну, да. Йозеф Дрожек. Это ведь он вас сюда сосватал?
Мьенг не ответил. Раздвинул дверцы шкафа, нашел полотенце и направился к ванной.
Дрожека он заметил сразу, как вошел в ресторан. Доктор тут же повернул в его сторону голову, и Мьенг заподозрил, что без датчиков слежения в одежде или обуви не обошлось.
– Идите сюда! – замахал рукой Дрожек. Мьенг кивнул и направился к столику, за которым кроме доктора сидел бородатый черноволосый мужчина лет сорока.
– Доктор Штофман, господин Мьянга, – представил их Дрожек. И сказал, обратившись к Мьенгу: – Господин Штофман проектировал ваш корабль.
– Ну, не я один… – жеманно отмахнулся Штофман, но Мьенг его перебил.
– Мой корабль? – сделал он упор на первом слове. – Ладно. Раз он мой, то без меня не улетит. Давайте сначала поедим.
На самом деле ему чертовски хотелось узнать побольше и о корабле, и о своей миссии, и почему выбор пал именно на него… Да у него накопилась хренова туча вопросов, от которых мозги только что из ушей не капали! Но больше всего на свете ему сейчас хотелось есть. Увидев и унюхав то, что ели и пили его визави, он был готов отобрать у них бокалы и тарелки, пока дожидался официанта с заказом. И ни думать, ни говорить о чем-либо еще он был сейчас попросту не способен.
Настоящая человеческая пища, вкус которой он почти забыл, а также бокал красного вина сыграли с ним злую шутку. Он стал засыпать прямо за столом. Поэтому то, что говорил Дрожек, слилось для Мьенга в «белый шум». Вероятно, он дремал с открытыми глазами, потому что «шум» не прекращался. До сознания долетали, но тут же вязли