Ленинград. Дневники военных лет. 2 ноября 1941 года – 31 декабря 1942 года
вдалеке, где-то на Петроградской стороне. В последние дни сгорел ряд домов – из-за порчи водопровода нечем тушить. Погорельцы безропотно тянут куда-то на санках свой скарб.
26 января 1942 года.
(219-й день войны.)
Шестой месяц осады. Мороз до 15 градусов. В городе не успели выпечь хлеб – не хватает воды.
Виделся с начальником тыла КБФ товарищем Москаленко.
– Мерецков прорвал фронт, идет к Любани. В прорыв пошли танки и конница – уральские казаки. Противник упорно сопротивляется и увеличил число саперных частей на Ленинградском фронте. Дело освобождения Ленинграда идет, но потребуются не дни, не месяцы, а большие сроки. Как ваше здоровье, поправились?
– Спасибо, действую…
В Политуправлении доложил о совещании писателей КБФ, назначенном на 6, 7, 8 февраля…
Читаю «Дневник поэта» Николая Асеева: невнятный его рассказ о годах во Владивостоке (1917–1922); споры вокруг «Лефа» и пр. и пр. Мои былые симпатии к Асееву растворились в последние годы: наследник Маяковского во время Отечественной войны молчит… Какая огромная переоценка литературных кадров происходит и еще будет происходить.
Мысли о ходе войны. В выступлении Черчилля ясно говорится об отказе от единого командования… Мы делаем свое дело: нам надо освободить нашу территорию. Если Англия будет ждать сложа руки, обладая пятимиллионной армией, сидящей без дела, – СССР учтет это.
В шесть часов вечера – в НКВД… Большой зал, собралось до тысячи человек. Помещение в порядке, свет экономят. Работники на различном пайке: первая категория – рабочая и т. д.
Сделал доклад с широким охватом событий. Слушали меня внимательно.
Секретарь парторганизации рассказывал мне:
«Вчера в городе было очень трудное положение с топливом. Могли стать все станции, водопровод и т. д., но успели вовремя подкинуть…»
…Сведения с фронта хорошие, темпы наши не сбавляют.
На кораблях упорно работают…
Начсостав держится крепко. В кают-компаниях отличная сервировка, соблюдается «тон» при любых пайках. Многие берут лишь часть своего хлебного пайка, то есть четыреста граммов, и два-три дня экономят по двести граммов, а затем получают шестьсот граммов свежего хлеба сразу. В большинстве случаев это делается для поддержки семей на берегу. Традиции личного состава на эсминцах (участников боев в Ирбене, в Моонзунде и др.) крепкие: «Сказано – умри, но сделай». Это отлично! Есть на кораблях за время войны значительные потери в личном составе. Жена одного младшего командира пишет: «Извещение о гибели мужа получила, очень хотела бы знать, погиб ли он на любимом корабле или на берегу».
Ночью лунный холод…
27 января 1942 года.
(220-й день войны.)
Из 2-го отдела Политуправления мне только что сообщили, что в сводке указано: «Большие успехи на Юге».
Один час дня. Артиллерийский обстрел. Второй день в городе не дают хлеба. Почему не дать мукой? Неужели весь ужас из-за местных организационно-транспортных