суетный мир.
Себя самого отринув,
Быть может, себя спасешь.
Последние строки допускают двоякое толкование: и религиозное, и житейское. Бежал ли Сайгё от опасности? Пережил ли какую-то личную драму, или душный мирок придворных ему опротивел? Мы этого не знаем. Вернее всего поэзия увлекла его в монашество.
Лирический герой «Горной хижины» – поэт-философ, влюбленный в красоту мира, добровольно избравший уединение, где он творит, «звуков и смятенья полн». Для Сайгё жизнь и поэзия нераздельны. Другие могли воспевать природу и одиночество во дворце столицы, только не он.
Пятьдесят лет прожил Сайгё в монашестве, но, по слухам, не пользовался особой славой как знаток священного писания и религиозный учитель. Его буддийские стихи не дидактичны. Мир для Сайгё полон грустной прелести и обаяния, он не в силах отринуть прекрасное. «Неразумное сердце» поэта улетает вслед за облаком, похожим на цветущие вишни.
Среди многих рассказов о Сайгё есть и такой.
Высокочтимый Монгаку, вероучитель секты Сингон, в свое время пользовавшийся большой славой, возненавидел Сайгё.
«Дурной монах! – говорил он про Сайгё своим ученикам. – Покинув мир, должно идти по прямому пути будды, как подобает подвижнику, он же из любви к стихам блуждает повсюду, сочиняя небылицы. Попадется мне на глаза – разобью ему голову посохом».
Однажды весной Сайгё пришел в монастырь и, полюбовавшись цветущими вишнями, попросился на ночлег. Монгаку пристально на него посматривал, к ужасу учеников, словно задумал что-то недоброе, но в конце концов, оказав ему вежливый прием, отпустил с миром.
Ученики полюбопытствовали, почему он так кротко обошелся с ненавистным Сайгё.
«Глупцы! – отвечал Монгаку. – Взгляните на его лицо. Ударить такого? Как бы он сам не хватил посохом меня, Монгаку».
В легендах Сайгё всегда выступает как человек, исполненный достоинства и силы. Когда феодальный вождь Минамото-но Ёритомо подарил ему серебряную курильницу в виде кошки, Сайгё бросил ее детям на дороге: «Вот вам игрушка!» Он не просто бродячий монах, он ведет себя как власть имеющий, и эта власть над людьми дарована ему поэзией.
Вечным скитальцем вошел Сайгё в поэзию и легенду. Так его изображает, например, знаменитый художник Сотацу (XVII в.): вот Сайгё глядит на гору Фудзи, вот он бредет под осенним бесконечным дождем…
Первые лет семь после своего пострижения Сайгё провел невдалеке от столицы. Хэйан (Киото) лежит в окружении гор. На горах Западных, Восточных, Северных стояли в самых живописных местах знаменитые буддийские храмы-монастыри. Сайгё переходил из одного в другой, видимо, не подчиняясь монастырскому уставу, как свободный гость. Следует отметить, что во времена междоусобиц монастыри были хранителями культуры.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно