её сторону, Вика еле заметно вздрогнула. Ну, что она умудрилась натворить на этот раз?
– Девочка, тебе что-то про это известно?
– Э, – Виктория сглотнула, и почти подавилась. Слюна чуть не ушла в дыхательные пути. Она закашлялась.
Казалось, весь класс смотрел. Ждал. Тихо наблюдал за тем, как она не может сделать вдоха. Перед глазами потемнело. Наконец, ей удалось перевести дух. Поднимать глаза она уже боялась. – Из-… извините… о ч-… чём известно?
Кровь прилила к щекам. Ладони похолодели. Школьница сжала кулаки до появления на коже красных полумесяцев. Но боли не почувствовала. Сейчас мысли были о другом. Как же ей было стыдно!
– Какая милая девушка, а в голове пустота. – спустя пару минут красноречивого молчания произнёс мужчина. – Вы так пристально на меня смотрели, что я было подумал, что вам есть что сказать.
Казалось, что краснеть дальше некуда. Но, оказалось, что для Виктории это не было пределом.
Это.чёртова.привычка.смотреть.в.одну.точку.во.время.размышлений.
Теперь она смутно понимала, что, кажется, во время своих мыслей, целью взгляда на автопилоте стал большой полицейский дяденька, стоявший посреди кабинета. И он, естественно, всё заметил, и не так понял!
И что, и как ей теперь объясниться? Сказать: «Ой, прошу прощения, мистер, у меня есть привычка отключаться и пялиться на всех без разбору, я это нечаянно? И, да, вы правы, у меня ветер в голове, ничего не могу с этим поделать?»
– Простите, – она понурила взгляд. Поднимать его и видеть весь этот позор уже не было сил. Казалось, она наблюдала за собой из-за стороны. – Извините.
Вот за это Виктория и не любила выступления перед сценой. За это и старалась не отвечать на уроках, или выходить к доске. Казалось, когда на неё обращали внимание, её буквально пожирали. И стоило ей только заикнуться в знак протеста или в желании спасти своё положение, ситуация лишь усугублялась.
– Мистер полицейский, вы не обращайте на неё внимания. Она у нас всегда немного двинутой была. – выкрикивает с задних парт Миша. Ага, дружок Вити.
Не сказать, что школьница такого не ожидала, но больно всё равно было. Неприятно.
Она знала, что её в этом классе не уважали. «Королевская» компания не приняла её в свои ряды, а после того, как одна из них ополчилась на Вику, то и все остальные осклабили клыки.
А парни? А что о парнях говорить?
Как и мама с отцом говорили, у них в голове было одно. А если владелицы этого и не скрывали своего агрессивного отношения к отщепенке, то и их, юношей, отношение к этой отщепенке становилось соответственным.
Но Вика хотя бы была благодарна тому, что около неё были её друзья.
Да, «особым» положением среди «знати» могла похвастаться только она, но друзья, всё же, не отвернулись от неё, и продолжили общение. Возможно ли, потому, что компашка «прелестниц» пока давила только на саму Викторию? И, тем не менее, сдаваться она не желала. Мама всегда твердила ей, чтобы она никому не поддавалась, и никаких школьников