постоянно, как чёрт в баснях, принимает различные облики, то есть язык своего повествования. Против природы не попрёшь. Успокаивает только мысль о том, что я не один в своём одиночестве. Благо нас целая Земля.
Да, уважаемый водитель, и вы в том числе. Не стоит бросать свой беглый взгляд на меня так, будто везёте опасного сумасшедшего. Ваш прищур говорит о многом, но можно только догадываться, что именно у вас на уме. Сразу же всплывает вопрос: насколько важно то, что у постороннего в голове? Или же важны только выводы в собственной черепушке? Ведь вне зависимости от ответа, интерпретация другого существа всегда будет отталкиваться от личной прихоти вперемешку с настроением.
Очень странно, что за мной вообще прислали машину. Ещё немного, и я начну искать камеры, которые тайно снимают весь процесс, ведь кроме как «я в кино» ничего не приходит в голову. Это будто то самое забавное чувство, когда включаешь музыку в наушниках. Создаётся такое… как бы это точнее выразить? Ощущение наигранной ситуации. Словно тело и мысли стремятся впитать, адаптировать себя под слышимый ритм, тем самым погрузив существо в вымышленную ситуацию, сделав его не им же, а картинной выдумкой. Приятное чувство. Но более практичный вопрос остаётся открытым: куда же меня всё-таки везут?
Позавчера после обеда, как и было оговорено, доктор-врач-и-просто-товарищ снова навестил меня. Хоть беседа о моей дальнейшей судьбе продлилась около часа (первые тридцать минут я считал посекундно, затем, бросив это занятие, решил не отнимать работу у механических убийц всего живого на руке доктора), но за это безжалостное время мало чего прояснилось.
Саба сразу же подсунул два документа на подпись. Первый листок подтверждал моё добровольное согласие на участие в программе «AaDs»15. Название показалось мне достаточно забавным. Ухмылку доктор встретил вопросительным взглядом, пришлось пояснить: «Видите ли, тут замешано личное восприятие. Мой мозг подметил заглавные буквы, получилось: АД. А потом моя дурная голова взяла оставшиеся, дописав ещё одну букву «s». Получилась «адская жопа». И хоть мой личный сорт каламбура был построен на полнейшем низкокачественном бреде, врач всё же из вежливости ухмыльнулся на свой неповторимый басистый манер, скорее больше удовлетворённый самим фактом полученного ответа.
Вторая бумажка в латентно-грозной манере (насколько позволял нынешний бюрократизм) уведомляла о полной ответственности, которую придётся возложить на свои пошатнувшиеся плечи в случае согласия, и что при таком раскладе моя жалкая персона обязуется не распространять информацию, полученную любым из органов телесного восприятия. Короче говоря, необходимо молчать в тряпочку. В случае разглашения светит гигантский штраф, а вместе с ним и реальный срок до десяти лет лишения свободы. На таких условиях не до каламбуров. Но моя влажная ладонь всё равно поставила подпись не задумываясь, оборвав таким образом варианты для трусливого бегства. И вот, что я знаю о программе «AaDs»:
ПЕРВОЕ.