мир от уютной сказочной долины, где все тихо и прекрасно, где даже осень похожа на лето, только красок побольше, да гнезда аистов уже пусты. И снова нам становится весело и смешно. Погоди, осень, не налетай так внезапно. Есть еще время погреться на солнышке, есть еще беззаботность и легкость в словах и жестах, есть еще время…
Удивительный это был день. Такой яркий и такой насыщенный впечатлениями, наполненный солнцем и прозрачным воздухом, пронизанный древними легендами Мальского монастыря и милыми шутками сегодняшнего дня. Вечером лежа в кровати, я все вспоминаю и вспоминаю детали ушедшего дня. Хороший день. Удивительно хороший день. Мои глаза слипаются, я хочу спать. Но тревога, ушедшая с первыми утренними лучами солнца и уже, казалось бы, забытая, вдруг взрывается во мне снова с еще большей силой. Я резко открываю глаза. Темно.
Постепенно привыкая к темноте и различая неясные очертания находящихся вокруг меня предметов, я чувствую, как ужас холодной волной накрывает меня. Я в самолете. В упавшем самолете. Мысли беспорядочно мечутся, перебиваемые обрывками воспоминаний, какими-то яркими и бессмысленно красивыми картинками, всплывающими в памяти независимо от моего желания. Усилием воли я стараюсь упорядочить поток всей этой чехарды, но у меня ничего не получается. Более того, я чувствую, как леденеют ноги и кончики пальцев на руках. Удушливый холод распространяется откуда-то из глубин мозга. Каким-то отдельным, отстраненным кусочком своего сознания я отмечаю несоответствие своих ощущений: холод, идущий от головы начинается с ног. Это паника. Я осознаю это внезапно, как будто кто-то произнес ужасные слова вслух четко и внятно, как плохо слышащему или слабоумному. Я не слабоумная. От обиды мозг начинает работать четко, по привычке придумывая с ходу какие-нибудь (все равно какие!) объяснения происходящему. Я сплю, и мне все это снится. Сон мне не нравится, сейчас я ущипну себя и проснусь. Сейчас. С трудом вытаскивая руку из-под чего-то мягкого, но очень тяжелого, я сильно впиваюсь ногтями в свое плечо. Больно. Очень больно. Значит это не сон. Увы! Ладно, тогда это… опять холод. Он поднимается все выше. Спокойно, спокойно. Нужно попробовать встать. Сосредоточившись на этой цели, я перестаю придумывать объяснения происходящему, и только где-то далеко вскользь промелькнуло мимолетное сожаление «а какой был день!».
То ли глаза мои привыкли к темноте, то ли светлеет, но я уже четко вижу все вокруг. И от того, что я вижу, меня снова охватывает ужас. Нет, теперь это не паника, не отчаяние, а именно ужас. Разрушенный покореженный разорванный самолет, вывороченные кресла, свисающие обрывки каких-то лент, проводов, лохмотья тканей и каких-то незнакомых материалов. И тела. Неправдоподобно мертвые тела. Их много. Слишком много. Как в кошмарном сне или голливудском боевике. Выбраться, нужно скорее выбраться отсюда. И я начинаю движение. Мне кажется, что я должна бежать быстро, но это почему-то не так.