ядом, только в замедленном виде.
– Я знаю, кто ты. – Неожиданно произносит Рчедла.
«Естественно, я же создатель этого мира», – думаю я, – и вопросительно смотрю ей в глаза. Она морщит лоб и ее глаза щурятся, и она точно со смаком говорит.
– Ты Человек, Который Хранит Луну.
Я удивляюсь, но зачем-то стараюсь скрыть свое удивление.
– Ты сидишь на ней сверху, и как только она запылится, протираешь ее звездной материей. Очень кропотливо. – Продолжает она, а я улыбаюсь.
– Не сказать, чтобы я был слишком аккуратен. Посмотри вокруг: у меня гости, а повсюду пыль катается клубами и вещи разбросаны повсюду, и…
– Но… – Перебила она меня. – …ко всему, что касается Луны, ты относишься очень кропотливо.
– Спасибо. А эта Луна – что это?
– Не знаю. Просто все, что я тебе сейчас говорю, приходит точно из космоса. Я не знаю смысла этого, рождается образ, и я говорю.
– Правильно. Смысл – туда же, куда и причины, – я мрачно смеюсь, и мы снова молчим.
– Хочешь еще чаю? – Спрашиваю я.
– Нет пока.
Зима #1
Я проснулся. Где-то в глубине моей головы глухо отдавалось эхо сна.
Шшшшууурххх… шуррррррхх… шшшшшшуррррррррхххххххххххххх… И исчезло с открытием глаз. Я потер их и обнаружил в себе весьма странные чувства. Я был разбит. Сосед по комнате включал на ночь радио, где играла бессмысленная, разлагающая меня попса. Ему так легче было спать. И она играла так до утра, если это вообще можно назвать игрой. Она просто брякала. А я затыкал туалетной бумагой уши, ничего ему ни говоря. Пускай пока слушает, как думал я. Осточертеет мне, попрошу выключать.
Я вышел из комнаты и включил на телефоне песню Deftones – Good morning beautiful, чтобы развеять в себе назойливый распиаренный шум попсы. Дверь глухо скрипнула, словно прося поменьше дергать ее туда-сюда.
За окном сыпал мокрый снег. Он лип на стекла в туалете и каплями стекал вниз, за пределы моего вѝдения, в небытие. И даже в нем, не смотря на то, что он тут же таял, потому что на термометре было +2, он имел какой-то особый смысл. Вот только какой, я не понимал. Закурил в туалете.
Стоял под маленьким окном. Свет из него был тускл, квадратен и мрачен. И я подумал о том, что если бы светило солнце, его лучи образовывали бы кривую фигуру на полу из потрескавшейся плитки от границ окна, и трещины не выглядели бы такими естественными. А смотрелись бы, вместе с плиткой, как нечто атавистическое, не свойственное этому миру.
Но солнце светило само себе по ту сторону облачной действительности и не входило в эту серую реальность.
Я покивал немного головой в такт Deftones и в знак уважения к ним, хотя их рядом не было. Они где-то, должно быть, как раз в том самом мире, где светит солнце… А может, и нет… Доиграли последние аккорды песни и я спрятал телефон поглубже в недоразвитый карман. Недоразвитым он был, потому что, если в этих штанах сесть на стул, то из карманов все повываливается.
Напротив