Едва закрылась дверь, я вскочила с огромным воодушевлением снова подняла кровать. Руки тряслись от напряжения. Чем выше подниму, тем громче будет удар.
Опять вбегает охранник, а я пою, лежа на кровати:
«Вставай, проклятьем заклеймё-ённый! Весь ми-ир голодных и рабов…».
От сдерживаемого смеха у меня сводило челюсть. Зато, когда охранник ушёл, я хохотала, как безумная.
Мне благополучно удалось ещё два раза произвести громкий стук кроватью. Имитация паркета пошла трещинами, а мне-то что?
И вот в третий раз произведя с кроватью шумовой эффект, я в ожидании появления охранника гарланила:
− Давай пойдём с тобой туда,
Где тихо плещется вода.
Побудем вместе у реки-и…
Всё остально-ое…
На этой фразе в комнате нарисовалась огромная, мускулистая красотка. Именно огромная и мускулистая. Да я чуть ли не в пупок дышать буду, если встану с кровати. Я даже растерялась. Про красотку тоже не вру. Афродиту напомнила или Афину − а кто их там разберёт! Медно-рыжие волосы, зелёные глаза, правильные черты лица и самая, что ни есть… предобрейшая улыбка. Я даже обалдела, сбившись с рифмы. Но как же не закончить такую славную песню? И глядя на это Чудо затянула:
− Побудем вместе у реки-и-и,
Все остальные… дураки!
Нет, я не нарочно, само как-то вырвалось. Могла бы и по-другому срифмовать… Говорю же − гормоны!
А у этой гостьи гормоны явно достигли своего пика. От неё тестостероном за версту несло. Невольно я поискала глазами амбалов, в них я видела надежду на свою безопасность, но парни эти решили даже не появляться в комнате. Гостья, смотрела на меня своими большими очаровательными глазками, полными понимания и сочувствия.
− Милая, ну не надо так шуметь…
Женщина, произнося это, склонилась надо мной.
Я судорожно сглотнула, перевела дух и вовремя вспомнила, что главная тут я. А наглость − лучший способ довести данный факт до сведения кому угодно.
− Ты что припёрлась? А ну вали из моей комнаты!
Я медленно поднялась, уткнув руки в бока.
− Я понимаю твоё состояние…
Что?! Понимает? За идиотку меня держит? Неожиданно захотелось дать ей в глаз, чтобы избавить физиономию красотки от выражения жалости и сочувствия. Но тут не ко времени проснулась интуиция, подсказывая, что лицо красотки не самое уязвимое место. И я к её совету прислушалась… Меткий удар ногой в пах, и женщина согнулась, хрипя от боли. Уверенность, что она из этих… как их… гермо, оправдалась. А нечего соваться в чужие дела!
− Терпеть не могу психологов! − прошипела я ей в ухо. − Передай фокуснику, я превращу его жизнь в ад! Ему лучше не отягощать своё положение. А теперь убирайся из моей комнаты!
Женщина попыталась что-то сказать, но ей удалось лишь несколько раз безмолвно открыть рот. Чтобы подтолкнуть её к выполнению моего требования, я схватила её за волосы и потащила к выходу. Так что, все её гормоны не помогли