в год наведываюсь.
– Далеко владения твои?
– На лодке вверх по течению, почти два часа до поселка.
– Ух. И до города восемь. Почти весь день добираешься?
– Да, ночую там.
Дождик прибавил и уже поливал от всей души. Дворники еле поспевали.
– Звать то, как тебя? – спросил водитель.
– Андрей.
– Меня Шура. Андрей, расскажи, что-нибудь, наверно много всяких историй случается в тайге?
– Ну, не так уж много, но случаются, – отвечаю, улыбнувшись.
«Можно и рассказать, ехать долго, да и не часто с людьми общаться приходиться. А водила, вроде бы нормальный человек» – подумал я.
– Лет десять назад это было, во время обхода заповедника. Осень в тайгу рано приходит. В конце августа. Пора красива, грациозна, и в то же время от нее веет некой мистической тайной. Иду и любуюсь тайгой, наслаждаюсь свежестью воздуха. Вышел на пригорок, внизу река. Вдруг слышу выстрел. Потом еще один. Я к реке, смотрю, медведица лежит подстреленная, а рядом медвежонок суетится. Маленький совсем, месяца два-три, не более. На груди белое пятно, красавец. Я смотрю по сторонам, кто же думаю стрелял?! Из-за утеса лодка вынырнула, заметили меня двое, тут же лодка развернулась и ушла. Все это в метрах тридцати. Я браконьеров хорошо разглядел и накрепко запомнил. Один рыжий, волос и борода, как огонь. А второй – лысый и худой, со шрамом через все лицо. До заимки было недалеко, взял я мохнатого малыша с собой. Одного его оставлять нельзя было, погиб бы.
– Тяжелый небось, руки не отнялись?
– Нет, он еще маленький совсем был, веса не набрал. Но зато он мне потом жару дал. Его же кормить молоком надо. Я в лодку и в поселок. Помимо бутылочек, сосок, пришлось козу купить. Пока на ноги его поставил, намучился…
– А как назвал-то лохматого?
– Храп. Он пока маленький был, так храпел, что, наверно, вся округа слышала и боялась приблизиться к моей избе.
– Так медвежонок прям с тобой в избе жил?
– Ну да. Так он же как дите малое, ласки требует. А вот чуть подрос, мы вместе с ним стали ходить по тайге. И мне весело, и он мир познает ,округу. Я с ним разговаривал, как с человеком, как с другом. Мы понимали друг друга с полувзгляда. Например, собираюсь вот на обход, по сторонам посмотрел, вроде бы все взял. Смотрю на Храпа, киваю ему, мол, пошли, а он фыркает, подойдет к печи, и несет оттуда упаковку патронов, которые я поставил с вечера подсушиться. И так во всем. Года через три, когда медвежонок еще подрос, стал пропадать на недельку-другую. Иногда уходил и на месяц, но всегда возвращался. Прикипел я к зверю. На одной волне мы с ним были. И вот как-то ранней весной Храп ушел и больше не вернулся. Затосковал я.
– Да уж, – понимающе, покачал головой водила. – Дальше-то что?
– Прошло лето. пришла снова осень, даже выпал первый снег. Я делал обход заповедника, далеко ушел. Сначала не придал этому значения… следы волчьи, вся тропа истоптана. Подумал, залетный какой-то волчара бродит. Вышел на опушку и слышу вой, и не одинокий. Через пару минут меня окружила целая стая. Откуда они тут взялись, даже не знаю. В заповедник волки раньше