кинозал ворвались, когда уже начал гаснуть свет. Пока шли титры, Валерий Ободзинский исполнял песню, от ее слов и тембра голоса певца мурашки пробегали по спине:
Птицы не люди, и не понять им, что нас вдаль влечет.
Только стервятник, старый гриф стервятник,
Знает в мире, что по чем.
Видел стервятник много раз, как легко находит гибель нас,
Находит каждого в свой час.
Вновь, вновь, золото манит нас,
Вновь, вновь, золото как всегда обманет нас.
А на экране безумной красоты пейзажи: красные зубцы гор, пиками уходящие в голубое бескрайнее небо, каньоны, пески саванны и гриф, парящий над всем этим великолепием.
– Будто на Марсе снимали, – громко шепнул Сашка.
Выходили из клуба счастливые, обсуждая понравившиеся моменты. Эпизод, когда индианка Хеш-Ке плавала голышом в озере, практически отсутствовал.
– Быстро сработали, – усмехнулся Юрка. – Если бы не сыр-бор, поднятый этим придурком, никто бы ни о чем и не догадался.
– Скорее всего, все уже давно вырезано, – разочарованно сказал Санек, индейский шаман в наших играх. Видимо, ему все-таки очень хотелось посмотреть эротический фрагмент. Пусть ничего не видно, но ведь по силуэтам угадывается много, а воображение у него было богатое.
–—Кстати, а Макена чем-то на тебя похож, – сказал Мишка.
– Чем же? – удивился я. – Если только бровями немного, и то навряд ли.
Фильм в военном городке шел дня три, и за это время большинство жителей успело его посмотреть, особенно молодежь. Мы с Мишкой и Сашкой ходили два раза, в третий не пошли, решив, что хорошего должно быть в меру. И как же я был приятно удивлен, когда однажды услышал от ребят:
– Привет, Макена!
– Вы это серьезно?
– Ну да. Тебя уже многие так называют.
Так я стал Макеной. Только не как в оригинале, через удвоенные «к» и «н» – «Маккенна», а просто – «Макена». Даже и подумать не мог, что прозвище это закрепится надолго и всерьез, как родовое имя. И у отца родного будет изредка проскальзывать в обращении к собственному сыну или в разговоре о нем «Макена». В роль мне входить не пришлось, потому что я в ней уже как бы присутствовал. Только не в образе американского шерифа ирландского происхождения, а индейского воина нашего с пацанами племени шеванезов. Как потом выяснилось – на долгие годы, а, может, и на всю жизнь.
Татьяна Васильева
КОЛЛЕКЦИОНЕР
Металлический звон полотна едва ли перекрывает доносящуюся из динамиков музыку.
Бум-бум-бум. Задвижка замка вгрызается в паз подобно голодному дворовому псу, нашедшему на помойке кость. Она натужно скребет зубами при каждом ударе в дверь. Ей это не впервой. Третий раз за прошедшую неделю.
Чирк-чирк-чирк. Борис срывает со спички серную шляпку, добывает огонь. Зажигает сигарету, затягивается и откидывается на протертую собутыльниками спинку дивана. Закидывает ногу на ногу. Воздух приятно касается его разгоряченной после душа кожи.
Какой кайф!
Изо рта Бориса бабочкой вылетает голубой дым, движется вверх,