красавица стала потихоньку «пилить»: «Уходи да уходи с летной работы». И, кстати, перестала подсмеиваться над его «капризом» – не есть крылья у приготовленной птицы. Этот «главный летчицкий секрет» ему, еще мальчишке, доверил друг и по совместительству директор Керченской школы, где он учился, ветеран войны, военный летчик. Связав свою жизнь с небом, Константин Саликов строго придерживался этого правила, хоть и выглядело оно ребячеством. А может, жена и права, и нужно подумать о переходе на землю, но так не хочется расставаться с небом. Однако «шея» очень уверенно крутила «головой» и добилась того, что муж подал документы на поступление в Высшее военно-инженерное училище, приравненное по уровню к Военной Академии. Удача, или фарт, или ангел-хранитель помогли Константину и при сдаче вступительных экзаменов.
На тот момент он служил в группе советских войск в Германской Демократической Республике. Хрущев уже объявил о сокращении армии, что послужило еще одним аргументом в пользу Академии, да и годы поджимали. Возрастной ценз для поступления ограничивался двадцатью восемью годами. Старшему лейтенанту Саликову было уже двадцать семь с хвостиком. Готовиться к экзаменам он стал очень усердно, понимал – это его последний шанс получить высшее инженерное образование. Конкурс серьезный – тридцать девять человек на четыре места. Три экзамена по точным наукам сдал на четверки, сочинение тоже написал на «хорошо», оставался самый тяжелый экзамен (кто бы мог подумать!) – немецкий язык. Выездная комиссия в составе трех человек восседала в Ленинской комнате. Принимала экзамен молодая, очень симпатичная женщина годов тридцати пяти. Двое ее коллег, мужчины-офицеры сидели справа и слева от нее. Красивая экзаменаторша придала куража старлею. Он вспомнил все, что только смог про столицу ГДР – Берлин, а вот грамматика – это просто черная дыра. Немецкие управляемые глаголы! А что есть неуправляемые глаголы? Отвечая, он видел, как округляются глаза у офицеров, а красивая женщина улыбалась.
– «Удовлетворительно». Это максимум, что я могу Вам поставить, – сказала красавица.
– Но мне нужно «хорошо», иначе я не поступаю. Спрашивайте меня еще! – настаивал старлей.
И опять задавались вопросы, и опять округлялись глаза у офицеров, и улыбалась красотка. После сорока минут пытки немецким языком в исполнении старлея, председатель комиссии сделала запись в экзаменационном листе, четко и громко произнесла:
– «Удовлетворительно», всего хорошего!
Забрав документы, он вышел, это было фиаско, с Академией можно распрощаться, но что поделать, все, в общем-то, справедливо. Немецкий он не знал даже на «удовлетворительно». В Павловке, райцентре Оренбургской области, дети его даже не проходили за отсутствием преподавателя, а в Керчи за два года, что он там учился, в полном объеме наверстать язык не успел…
Дома бросил документы на стол, выпил чаю и лег отдохнуть, усталость последнего месяца и неутешительный финал с поступлением